Гардемарин

По моим расчётам тюремщик должен вот-вот вернуться, а значить времени у меня почти нет. Мне предстояла «простенькая» задача, пройти через посёлок и порт стреноженной лошадью, а потом в темноте найти французский корабль и доплыть до него с цепью на ногах. Фигня! Делов-то! Витя Жохов и не с таким справлялся.

Глава 7

Не пьёт Зегер, говорили французы, мол слишком правильный. Может и не пьёт, а вот до девок видимо охоч был голландец. Характерные звуки «борьбы в партере», я услышал почти у себя под ногами, едва отошёл от ворот тюрьмы на сотню метров. Ночью было темно, хоть глаз выколи, небо было затянуть тучами, ни звёзд, ни луны видно не было, я шёл на шум моря и причем вдалеке от накатанной дороги, и вот нарвался, почти сразу. Как бы я не подвязывал ножную цепь, она всё равно издавала звуки, да и идти было трудно, не длинная она совсем. Мне приходилось идти согнувшись и держать цепь руками, уставившись носом в землю. Да ещё и топор мешал, который я прихватил возле дровницы, у кандейки охранника. Тяжёлая штука! Почти колун! Топор мне нужен был не для самообороны, с помощью него я намеривался сбить заклёпки с ножных кандалов, в каком ни будь укромном месте. Я был сосредоточен на том, чтобы приспособиться к такому неудобному способу передвижения, и честно говоря «зевнул» любовничков, как и они меня. Шум, что я издавал, они заглушали своими же стонами страсти.

— Ой! — встревоженно воскликнула женщина, как только я возник перед ними, и шум безудержного секса тут же сменился на паническую возню, видимо пара пыталась на ощупь привести себя в порядок. Я смотрел на них практически в упор, и с ужасом опознал в «Казанове» тюремщика, который судорожно пытался натянуть на себя штаны, затравленно озираясь по сторонам и что-то быстро шепча на голландском языке. Когда такие дела делаешь на адреналине и быстро, обычно ничего хорошего не получается. Для этого года два тренироваться надо! В армии по «тревоге», например, вставать, и под горящую спичку в руках старшины одеваться. Но Зегер в армии не служил, да и одежда сейчас не для быстрого одевания. Куча шнурков, поясков и застёжек, которые ещё в темноте нащупать надо.

— Это не я! Она сама ко мне пришла! Я тут ни причём! — наконец-то я разобрал слова тюремщика. Понятно, прелюбодеянием он явно занимался не со своей женой! Надо срочно действовать! Пока он не видит кто стоит перед ним, ибо сейчас занят другими делами, поэтому и оправдывается, а вот когда рассмотрит…

— Поздно каяться грешник! Будешь знать, как чужих девок по подворотням валять! Сейчас я тебя научу родину любить! — топор со свистом рассёк воздух и обрушился на голову сидящего на заднице мужика. Голландец без звука рухнул на землю — Отпускаю тебе твои грехи, сын мой!

Я повернулся к оцепеневшей женщине, которая бросив ворох своей одежды закрыла лицо руками, видимо ожидая такой же участи как у своего любовника.

— Как звать?! Отвечай прошмандовка! — заорал я на перепуганную колонистку, которая так и не открыла глаз.

— Хельга… — прошептала в полуобморочном состоянии своё имя любовница Зегера.

— Муж кто, имя, кем тут работает?! — рявкнул я.

— Янек Баренд, пастор он… — это признание я едва разобрал, настолько тихо были произнесены слова.

— Оба на… Так вы что, протестанты что ли? — у католиков священники не женятся вообще, у православных не могут жениться только священники, принявшие монашество, а вот протестанты признали равенство священников и мирян в этом вопросе — что же ты девка натворила? Двух мужиков загубила! Ты знаешь, что за измену бывает, если об этом узнают?

— Пожалуйста, не надо! Янек старый совсем, он ничего уже не может, а я живая, я жить хочу! Не говорите ему! Я всё что хочешь сделаю! Хочешь, тоже меня возьми? — полуголая жена местного священника встала на колени и поползла ко мне, явно с намерениями обесчестить это бренное тело.

— Стоять Зорька! Такого добра нам не надо! — я окровавленным обухом топора остановил женщину и задумался. Сейчас мне точно не до плотских утех, однако что то в этом есть… Судьба подарила мне очередной шанс — мне нужна повозка и лодка! Сможешь незаметно достать и провести меня в порт?

— Лодки рыбаков стоят возле пирса, их никто не охраняет, а повозка у меня есть, я сказала мужу, что уехала к сестре на ферму — немного отойдя от шока, женщина наконец-то подняла на меня глаза — так ты беглый?!

— Неважно! Если меня поймают, молчать я не буду! Хоть я и беглый, но я мужик, а ты баба, поверят мне, да и твой хахаль жив пока ещё, под пытками он несомненно признаться! — нехорошо усмехнулся я — думай быстрее Хельга!

— Я тебе помогу, что надо делать? — приняла наконец решение жена пастора. Видимо страх позора и наказания за измену, был сильнее страха перед беглым преступником.