Гарде и шах

— Ты заблуждался, — коротко отозвался мужчина и, широко зевнув, потер переносицу, пытаясь сконцентрировать свое внимание на всех и сразу присутствующих здесь, рассаживающихся вокруг стола людях. Обнаружив ребенка, уютно устроившегося на коленях матери, он нахмурился и пару раз махнул перед своим носом рукой, как будто прогоняя галлюцинацию.

— Между прочим, Анри, а почему ты не спишь? Время-то еще довольно раннее, только-только рассвело…

Татьяна, у которой за прошедшую ночь в голове успело все изрядно перемешаться, внезапно осознав справедливость слов хранителя памяти, который, как помнит читатель, приходился ей родным дядей, нахмурилась, переводя взгляд на сына.

— В самом деле, Анри… только не говори, что ты не спал всю ночь.

— Мне соврать? — мальчишка, мигом оживившись, обезоруживающе улыбнулся и, тотчас же спеша оправдаться, добавил в улыбку капельку вины, — Я очень волновался за вас, мама, не мог уснуть. Влад пытался меня уложить, но потом… — он пожал плечами, — Уснул сам.

— Владу воспитание ребенка больше не доверим, — Эрик покачал головой и, легко взъерошив волосы сына, кивнул, — Хорошо. Я бы отправил тебя спать сейчас, но, боюсь, теперь уснуть тебе не даст интерес. Учитывая же, что мы все устали, и предпочтем не затягивать собрание… я думаю, ты можешь поприсутствовать. Молча, Анри! — заметив, что сын хочет что-то сказать, молодой человек нахмурился, воздевая палец, — Прояви уважение.

— Он может рассказать о Вике, — Людовик, наконец зашедший в гостиную, легко пожал плечами, мельком оглянувшись на следующего за ним Ричарда, — Или подождем, пока Роман притащит сюда капитана и сверим показания?

Альберт, как раз только что севший на свое место, глубоко вздохнул и, сдвинув брови, откинулся на спинку стула. Он, несколько разочарованный результатами похода, удрученный всем случившимся, в том числе и необходимостью терпеть вновь ненависть племянника по отношению к себе, сейчас чувствовал себя хуже прочих и, возможно, именно поэтому, не хотел слишком затягивать разговоры.

— Не вижу смысла что-то сверять, — маг скрестил руки на груди, сверля взглядом столешницу, — Есть факт — Виктор сбежал. Как ему это удалось… не все ли равно? Поймать его вновь будет затруднительно, я полагаю, да и есть ли в этом смысл? Зачем он нам?

Ричард, чье отношение к сбежавшему пленнику проходило через призму личных эмоций, слегка развел руки в стороны.

— Чтобы спасти его, помочь? Чтобы он не вернулся опять к Чесу, не попал под его дурное влияние?

— Человеку нельзя помочь, если он этому отчаянно сопротивляется, — парень с серьгой в ухе, известный также как сын великого мага Альберта, и брат Татьяны Андре, вздохнул, сцепляя руки в замок и кладя их перед собою на стол, — Вик сделал свой выбор, Ричард, — он предпочел быть против нас. Как ты его переубедишь, если даже тебя, своего друга, он полагает врагом?

— Подождите, — Паоло, итальянский маг, создатель и названый отец Марко, поднялся на ноги и, сдвинув брови, оглядел присутствующих, — Оставим пока Виктора де Нормонда, у нас есть задачи важнее. Чеслав сбежал, забрав с собою своего друга и пообещав вернуть его — это повод задуматься, синьоры, большой повод! Почему нам сейчас не собрать экспедицию за мечом, о которым я говорил? У нас должно быть, чем защититься от этого оборотня.

— Отец прав, — Марко, всегда бывший на стороне своего создателя, легко пожал плечами, — От Вика де Нормонда никакой пользы нет, и не важно, здесь он или бежал. Не думаю, чтобы он рискнул вернуться в ближайшее время, он не так глуп… Но вот Чеслав озлоблен, он жаждет мести, и нам следует упредить эту его месть, нам нужно оружие!

— За которым мы отправимся, конечно, не прямо сейчас, — Винсент, у которого буквально закрывались глаза, устало махнул рукой и, зевнув еще раз, попытался проснуться, — Слушайте, ребят, у меня есть мудрое решение всех наших проблем — пойдемте спать, а? Утро вечера мудренее, на свежую голову собрание провести будет разумнее… — он снова зевнул и, вздохнув, решительно поднялся на ноги, — А вообще, как хотите. Я иду спать, а вы как знаете — можете сидеть хоть до следующего утра. Все, спокойной всем ночи… то есть, дня, — и, высказавшись, мужчина, кое-как передвигая ноги, засыпая буквально на ходу, уверенно направился в сторону коридора, ведущего к его комнате.

Оставшиеся в гостиной переглянулись. Альберт, усталый и мрачный, сам жаждущий провалиться в сон, пожал плечами и, тоже поднявшись на ноги, легонько хлопнул по плечу сына, подавая ему позитивный пример; итальянцы в свой черед тоже повскакали со стульев.

— Что ж, похоже, выбора у нас нет, — Людовик, который после потери сознания и нескольких часов без него чувствовал себя вполне бодрым и отдохнувшим, и мог бы продолжать и до следующего утра и даже до следующего вечера, сжал губы и, сунув руку в карман, добыл из него свою любимую игрушку — эспандер, некогда сотворенный Альбертом специально для него, — Спокойной ночи, ребята, пойду, почитаю что-нибудь.

Татьяна, быстро улыбнувшись, помогла сыну подняться с ее колен и, встав на ноги, взяла его за руку.