Garaf

Олег Верещагин

Garaf

  

   Первый ребячий испуг окровавленной стали...

   В страхе обмоченный килт в негеройском бою...

   Мухи на трупе - мы с ним ещё утром болтали!..

   Ночь без конца в заражённом чумою краю...

"Крыс" и "Шмендра". Песня о славе.

  

ОТ АВТОРА

(содержит элементы ритуального проклятья святотатцам)

   Итак, я не выдержал.

   Сорвался.

   Нарушил клятву, которую повторял... ммм... да, повторял двадцать четыре года, почти каждый раз, когда обдумывал новые и новые сюжет своих книг (которые начал писать класса со второго, беспощадно коверкая нравившиеся мне произведения!).

   Страшную клятву...

   Никогда не писать ничего о мире Джона Роналда Руэла Толкиена!

   НИ! КОГ! ДА!

   ...Все знают, как твёрдо я соблюдал клятву. И в тяжкие, чёрные годы владычества графомана и плагиаторщика Перумова, чьи первые книги я сдуру купил в 95-м. И в ещё более тяжкие, хотя и не чёрные, а галлюцинаторно-розово-голубые годы тошнотного (увы - необходимого по профессии!) чтения опусов про добрых орков и пьяных эльфов (на тему: "Я там был, я всё видел, Профессор ошибался и всё было не так!").

   Я держался.

   Я твёрдо не хотел осквернять страну, которая открылась однажды девятилетнему пацану на крыше сарая, где он, совершенно потрясённый, увидел перед собой мир (позже я узнал - значительно порезанный цензурой...) какого-то Толкиена, о котором я тогда ничего не знал толком, кроме того, что ТАКИХ книг я не читал ещё ни разу. Я принял Средиземье всё, целиком и мгновенно, чем поразил родителей (не нашедших в этой книге ничего интересного... впрочем, папа уже не первый год искал истину на дне стакана, а мама позже книгу всё-таки прочитала...), да и большинство друзей-приятелей (лишь позже, в подростковые годы, мне удалось совратить пару человек на те же тропы, которым и снова и снова отправлялся странствовать я (хорошо, что книги тогда издавали добротно!!!)...) Как же я жалел, что могу читать и перечитывать только ОДНУ часть...

   Короче, я был верен той клятве, не желая пятнать Средиземье своими следами...

   ...Во всём виноват Пашка.

   Я повторяю это снова - во всём виноват Пашка, и прошу зафиксировать это для будущих поколений - во всём виноват малолетний (14 лет на момент того разговора) засранец (я не откажусь от своих слов даже под пыткой) Павел Зубков.

   Это поразительно начитанный и умный (даже по меркам моего детства, когда мальчишки читали в сто раз - без преувеличения - больше... да и умнее были значительно) мальчишка, которому я обязан кропотливой работой по перепечатке некоторых моих книг (и многочисленными опечатками в оных). Интересы Пашки в музыке и литературе до такой степени совпадали с моими, что я, поэкспериментировав, начал давать ему "потоком" всё, что читал и слушал сам...

   ...пока не споткнулся на Толкиене. Дж.Р.Р. Великом Профессоре.

   А ведь я был уверен - уверен! - что книга Пашке понравится!!!

   И добро бы он просто промолчал. Хотя бы из вежливости.

   Белобрысый потомок русских, немцев и скандинавов (в его жилах течёт именно эта жуткая смесь), экс-беженец из Казахстана и пр. и др - короче, Павел Зубков не пожелал щадить моих чувств. Правда, конспективно - весной 2008 года, отдавая мне первый том - он сказал просто: "Фиг-ня!" - именно так, раздельно. Я так очумел, что решил, будто ослышался и через какое-то время поинтересовался, нести ли вторую книгу. В ответ на что получил недоумённый взгляд и почти ласковое, как будто обращённое к умалишённому, пояснение: "Олег Николаевич, но это же правда фигня..." Я повторил вопрос с угрозой в голосе: нести или нет?! Павел огрызнулся: "Нет!" На майке у него в тот момент был изображён наш тамбовский символ, и вообще он сам сильно напоминал собирающегося тяпнуть надоедливую руку молодого волка.

   Я "отпал". Гнев бушевал в моей груди. Мне хотелось сказать то, что я никогда не говорил ни одному из своих подопечных - сакраментальное и очень обидное, но часто употребляемое многими моими коллегами: "Мал ещё рассуждать!" Но я удержался... Я ведь сам вызвал его на этот разговор.

   Толкиен всё написал не так, потому что не так пишет Пехов. А как пишет Пехов - это и есть правильно. Эльфы, орки, гоблины и вообще. У Пехова - правильно, у Толкиена - нет.

   Мне захотелось убить Пехова, которого я и раньше-то не любил. Но было уже поздно. Пашка получил сильнейшую дозу антитолкиеновской сыворотки - прочёл русского автора, пишущего фэнтэзи на западные темы. Причём автора совершенно не задумывающегося над категориями добра и зла, а просто гонящего острый сюжет. Смертельное и неотразимое блюдо даже для очень умного мальчишки, вовремя не прочитавшего Профессора.

   Я был бессилен.