Гарь

Это даст её пути направление.

****

Следующий день выдался погожим: лишь редкие облака совершали набеги на ясное небо. Чувствовалось робкое дыхание весны — она заглядывала за порог, но никак не решалась войти.

Олени лёгкой рысцой бежали среди полей, таща за собой сани, а путники, доверившие животным всю работу, спокойно ждали окончания дороги, рассказывая истории и разговаривая ни о чём, ведь любой сложный разговор сделал бы путешествие длиннее, а этого никому не хотелось.

По пути им встречались другие путники, кто на санях, кто верхом, а некоторые вообще шли пешком, закинув за спины кульки с хворостом. На лицах мужчин, женщин и детей расцветали улыбки, когда они смотрели на небо.

Обратив внимание, что почти у всех были колокольчики, Вражка спросила:

— А почему на Бузине и Маке нет колокольчиков?

Овечка повернулась к ней.

— Мы их сняли, когда крались к тебе. Так и не повесили. Они у меня в кармане, надо бы заняться этим дома.

— Понятно. Слушай, Гран, а они вообще помогают?

Баш оторвался от меланхоличного разглядывания облаков:

— А я вообще не знаю, зачем вы их вешаете везде.

— Ну, считается, что они отпугивают злых духов.

— Я злой дух, но меня ваши колокольчики не пугают. А они железные?

— Некоторые — да.

— Ну вот тебе и ответ, — сказал он и снова уставился на небо.

Они выехали на дорогу, лежащую параллельно берегу, и теперь по левую руку от них шумели морские просторы. Редкая жухлая трава тихо сгибалась под бризом, огромные серые камни тихо покоились вдоль кромки волн, а визгливый лай чаек бесконечно звучал над водой. Закатное солнце окрасило небо в алый, а отражение небесного шара рябило на волнах.

— Ещё час где-то и будем дома, — сказал Анжей. — Дальше дорога пойдёт в лес, будут две фермы, потом наша, а от нас до Чаячьей Бухты совсем недалеко, полчаса где-то.

Вражка закрыла глаза. В мыслях она уже была на ферме, грелась у камина и, наконец-то, сходила в баню. А после того, как она выспится на мягкой постели, можно будет поехать хоть на край земли.

— Мне ужасно нравятся твои волосы, — сказала ей Овечка. — Можно я попробую дома сделать из них высокую причёску, как ходят в городе Фиалок и Синиц? Я там один раз была, мне очень понравилось, но из моих волос ничего такого не сотворишь, они торчат во все стороны.

— Конечно, можно! Я привыкла собирать их в косу, но было бы интересно попробовать что-нибудь новое.

— Это хорошо! Мне уже надоело экспериментировать на Анже.

Вражка с сомнением посмотрела на рыжую шевелюру мужчины. При закатном солнце волосы сияли, как полированная медь.

Внезапно сани тряхнуло — Гран вскочил на ноги, хлопнул Анжея по плечу и крикнул:

— Стой!

Олени возмущенно захрипели, когда поводья натянулись до предела, но всё же затормозили.

— Что так… — начал было спрашивать возница, но баш закрыл ему рот рукой, а второй указал вперёд, на дорогу.

Посреди снежной тропы между деревьями стояла собака. Довольно крупная, и сначала Вражка не поняла, в чём дело, а затем, приглядевшись, испугалась.

И этот страх пробрал её до нутра, настолько чистым и острым он был.

Пес был большим, размером с волка, но тощим и поджарым, словно гончая. Глаз у него не было — они поросли кожей такого ярко-алого цвета, словно пёс искупался в крови.

Зверь стоял, низко опустив голову, и с его красных клыков капала такая же красная слюна.

Вражка подавила в себе желание отступить — слишком боялась, что пёс её услышит.

От него веяло чем-то неправильным, искаженным. Словно его вовсе не должно было существовать, и он знал это, поэтому и стремился остаться.

Посмотрела на Грана и увидела, что даже он боится. Но баш не замер, нет — он медленно поднял лук и натянул тетиву.

Короткий свист. Красный пёс взвизгнул, как самая обычная собака и упал вниз, но тут же вскочил, хрипя. Стрела торчала у него из горла, фонтаном била кровь, пачкая снег.

Вторая стрела врезалась ему в челюсть и пёс, развернувшись, побежал в чащу. Больше он не издал ни звука.

Ещё минуту длилась тишина — все смотрели на кровавый след. Бледная Овечка повернулась к ним:

— Он видел, куда бежать… Он не наткнулся ни на одно дерево, но у него нет глаз! Как он видел, Гран?

Баш убрал лук.

— Я не знаю.

Анжей тоже повернулся, он был так же бледен, в карих глазах отпечатался испуг и, как показалось Вражке, красные крапинки, словно кровь брызнула и на него.

— Это те самые?

— Да, — ответил Гран.

Он не сводил глаз с лесных массивов, и Вражка, как прилежная ученица, смотрела туда же, но ничего, кроме деревьев и снега, не видела.

— Но я думал, они только… ну, не в Калахуте.

— Ашатон рассказывал, — вставила Вражка. — Про пожары. Если то, что остров Цветов сгорел и то, что Красные Псы теперь и тут, это часть чего-то одного, то возможно, и пожары из-за них тут.

— Значит, Калахут может сгореть?! — воскликнула Овечка. — Гран, он может сгореть?

— Может. Всё может сгореть. Возможно Крылатые мне скажут, что с этим делать. А может и нет.

— Но если он появился здесь… А если тот пёс вернётся и укусит нас?

— То сгорим мы.

— Ладно, поехали дальше, — Анжей пустил оленей рысцой. — Поговорим дома, хватит с меня на сегодня огня.