Гарь

— Вот, — выдохнула она и облачко пара вылетело у неё из рта. — Его зовут Мак, он очень славный и послушный. Упряжь тут, давайте я вам его впрягу перед вашим. Если спросят — я вам его продала, хорошо? За двадцать монет, чтоб не было вопросов. Меня, кстати, зовут Лида. Так, почти готово… Сейчас поедете прямо, к лесу, но сверните не к кладбищу, а направо, там идёт тропа, отмеченная красными лентами, мы используем её во время праздников. Вот езжайте по ней прямо-прямо, и минут через десять будет поляна, они там, я уверена, больше негде! И, умоляю, ради Мотылька, увезите Вражку от этих безумцев!

Лида погладила Мака, проверила насколько крепка упряжь и махнула рукой.

— Торопитесь! И пусть Маяк освещает ваш путь!

— Спасибо вам, Лида, — сказал Анжей и ударил поводьями.

Бузина начала возмущенно фырчать: как это — ей придётся следовать впритык за каким-то незнакомым оленем, ужасно, бесчестно! Из-за этого Анжею пришлось потратить несколько драгоценных минут, чтобы её успокоить, а заодно снять все колокольчики с рогов: когда пытаешься незаметно прокрасться к кому, перезвон — не лучшая идея.

Наконец они галопом отправились по нужной дороге.

Снег бил по глазам и приходилось сильно щуриться, чтобы хоть что-то разглядеть.

— Удачи им в такую погоду развести костёр! — заявила Анна.

Анжей кивнул. Они уже пересекли поле и снова были у леса: ехали по еле заметной тропке, почти полностью скрытой снегом. На деревьях трепетали алые ленты.

Внезапно он почувствовал, что до его плеча дотронулись. Это был Гран.

— Я не думаю, что смогу попасть из лука во время такой метели.

— Да ну! Ты сумел человеку в глаз выстрелить! — сказал Анжей и тут же ужаснулся, насколько чёрство это прозвучало.

— Тогда да, но при таком ветре я и рыжего оленя не подстрелю.

— Я же просил в них не стрелять.

— Да, но если ведьма уже горит?

Анжей не хотел представлять себе эту сцену, но теперь не мог избавиться от картинки в голове, и фраза из книжки звучала снова и снова:

— Когда они нашли своё мертвоё солнце, то подожгли его, чтобы оно воссияло вновь, — пробормотал он.

Баш перегнулся через сиденье и заглянул ему в глаза:

— Это заклинание?

Анжей не успел ответить: Анна подскочила на месте и вытянула руку, бессловно призывая затормозить. Он натянул поводья, и олени быстро сбавили ход, а спустя несколько метров замерли совсем.

Сестра указала вперёд.

Он видел только красную ленту да деревья. Обратил внимание, что тут начинают расти Глаз-Березы и пробормотал про себя заговор от них, за что получил от Грана насмешливый взгляд.

— Ты боишься их?

— А ты нет?

Баш фыркнул. Анна прошипела:

— Тихо вы! Разве не видите?

— Я ничего не вижу, Анна, — сдался её брат.

— Там люди. Я вижу троих. Вон, они с факелами, вы и света не видите, кроты?

Сощурившись, Анжей вгляделся в лесную метель и наконец-то заметил слабые отблески огоньков.

— А ведьма? Ты видишь её? — спросил Гран вперёдсмотрящую.

— Нет, я же всё-таки не сокол.

— А жаль.

— Действительно… Давайте спустимся.

Подождав, пока его друзья слезут с саней, Анжей спустился сам и, взяв Мака под узды, повёл его между деревьями небольшим полукругом, а затем вернул на тропу, поставив сани по направлению к деревне. Анна кивнула:

— Да, хороший план, так будет легче сматываться. Ну, пошли?

И они начали приближаться к людям, сначала не особо таясь: было слишком далеко, чтобы их могли увидеть, но вот, огни становились всё ярче, идти приходилось всё тише, сливаясь с деревьями и, в конце концов, пришлось совсем остановиться.

Теперь поляна для празднования Красной Метели была отлично видна, как и происходящее на ней.

А происходило ужасное.

Вся поляна была окружена красными лентами, оплетавших ветви деревьев как паутина, на Глаз-Берёзах начертили красные руны и символы. Промежуток на дальнем конце опушки был завален хворостом так, что получалась хилая стенка, но всё равно защищавшая от ветра и снега, а прямо под ней располагался столб, обтёсанный, чёрный, с такими же алыми письменами.

У столба стояла женщина, наполовину раздетая, в одном только рваном платье. Она дрожала и, кажется, плакала, но молчала: рот её закрыли кляпом, а руки связали сзади.

Стояла женщина на куче бревён и хвороста, а вокруг собралась компания из четырёх человек — трёх мужчин и одной женщины. Лица их были плохо видны из-за шремов, но все движения указывали на то, что они уже некоторое время бьются над разведением костра.

Анжей, не отрываясь, смотрел на женщину. Первое его желание было подойти, отодвинуть всех этих людей и укутать её в пальто, настолько замёрзшей она выглядела. Но он понимал, что люди, решившие сжечь человека, потенциально опасны.

Один из людей у несостоявшегося костра немного развернулся и путники, не сговариваясь, нырнули вниз под голый орешник. Анна подползла ближе, стоя на четвереньках в сугробе:

— Вот безумцы! Они и правда собираются её сжечь, Анж! Надо что-то делать… Ну что, как действуем? Я могу их поколотить, но у меня только кинжал.

— Не надо никого колотить! Анна, не сходи с ума, у тебя что, бабочки в голове поселились?