Читаем Ган Исландец полностью

— Так я передам предводителям рудокопов, что грозный Ган Исландец не хочет принять начальство над ними?…

— Не приму.

Эти слова, произнесенные отрывистым тоном, по-видимому, неприятно поразили мнимого посланца возмутившихся рудокопов.

— Так не примешь? — спросил он.

— Нет! — ответил малорослый.

— Ты отказываешься принять участие в мятеже, который принесет тебе столько выгод!

— Я предпочитаю один грабить фермы, опустошать деревни, убивать крестьян и солдат.

— Но подумай, что, приняв предложение рудокопов, ты можешь быть уверен в своей безнаказанности.

— Что же, все именем рудокопов обещаешь ты мне безнаказанность? — спросил смеясь малорослый.

— Не скрою от тебя, — отвечал незнакомец с таинственным видом, — что обещаю это от имени могущественного лица, заинтересованного в восстании.

— Да само это могущественное лицо, уверено ли оно, что его не вздернут на виселицу?

— Если бы ты знал его, ты не стал бы так недоверчиво качать головой.

— А! В самом деле! Кто же это такой?

— Я не имею права открыть его имя.

Малорослый приблизился и хлопнул по плечу незнакомца все с тем же сардоническим смехом.

— Хочешь, я назову тебе его?

Движение испуга и уязвленной гордости вырвалось у человека в плаще. Он не ожидал такого грубого вызова и дикой фамильярности чудовища.

— Ты смешон, — продолжал малорослый, — не подозревая, что я знаю все. Это могущественное лицо — великий канцлер Дании и Норвегии, а великий канцлер Дании и Норвегии — ты.

В самом деле, это был граф Алефельд. Прибыв к Арбарским развалинам, на пути к которым мы оставили его с Мусдемоном, он захотел сам лично склонить на свою сторону разбойника, совсем не подозревая, что тот его знал и ждал. Никогда в последствии граф Алефельд, при всем своем лукавстве и могуществе, не мог открыть, каким образом Ган Исландец приобрел эти сведения. Была ли тут измена Мусдемона? Положим, что именно Мусдемон внушал благородному графу мысль лично повидаться с разбойником; но какую выгоду мог он извлечь из такого вероломства? Не нашел ли сам разбойник у какой-нибудь из своих жертв бумаги, относящиеся к предприятию, задуманному великим канцлером? Но кроме Мусдемона, Фредерик Алефельд был единственное живое существо, которому известны были планы канцлера, и, при всей его легкомысленности, он не был на столько безумен, чтобы выдать подобную тайну. К тому же он находился в Мункгольмском гарнизоне, по крайней мере так думал великий канцлер. Тот, кто прочтет до конца описываемую сцену, хотя подобно графу Алефельду не решит этой проблемы, тем не менее убедится насколько достоверно было последнее предположение.

Одним из выдающихся качеств графа Алефедьда было присутствие духа. Услышав свое имя, столь грубо произнесенное малорослым, он не в силах был подавить крик удивление, но в одно мгновение ока на его бледном, надменном лице выражение испуга и удивление сменилось спокойствием и твердостью.

— Ну да! — сказал он. — Я буду с тобой откровенен; я действительно великий канцлер. Но будь же и ты откровенен со мною…

Взрыв хохота малорослого прервал его речь.

— Разве надо было упрашивать меня открыть тебе мое и твое имя?

— Скажи мне по правде, почему ты узнал меня?

— Разве тебе никто не говорил, что Ган Исландец видит даже сквозь горы?

Граф хотел настоять на своем.

— Считай меня своим другом…

— Твою руку, граф Алефельд! — грубо вскричал малорослый.

Взглянув в лицо министру, он продолжал:

— Если бы наши души оставили в эту минуту наши тела, мне сдается, — сам дьявол призадумался бы, которая из них принадлежит чудовищу.

Надменный вельможа закусил губы, но, колеблясь между страхом к разбойнику и необходимостью сделать из него послушное орудие своих планов, он не высказал своего отвращения.

— Не пренебрегай твоими выгодами. Стань во главе восстание и будь уверен в моей признательности.

— Канцлер Норвегии! Ты уверен в успехе твоего предприятие подобно старой бабе, мечтающей о платье, которое она соткет из ворованной пеньки, — а между тем кошка своими когтями перепутает всю пряжу.

— Еще раз говорю тебе, обдумай, прежде чем отвергать мое предложение.

— Еще раз я, разбойник, говорю тебе, великому канцлеру обоих королевств, нет.

— Я ждал другого ответа после важной услуги, которую ты уже оказал мне.

— Какой услуги? — спросил разбойник.

— Разве не тобой убит капитан Диспольсен? — ответил канцлер.

— Весьма возможно, граф Алефельд. Я не знаю его. Что это за человек?

— Как! Разве в твои руки не попал случайно железный ящик, который был при нем?

Этот вопрос, по-видимому, привлек внимание разбойника.

— Постой, — сказал он, — я действительно припоминаю человека и железный ящик. Дело было на Урхтальских берегах.

— В крайнем случае, — продолжал канцлер, — если ты отдашь мне этот ящик, признательность моя будет безгранична. Скажи мне, что сталось с этим ящиком, который должно быть не миновал твоих рук?

Высокородный министр с такой живостью настаивал на этом вопросе, что разбойник, по-видимому, изумился.

— Надо думать, что этот железный ящик имеет громадную важность для твоей милости, канцлер Норвегии?

— Да.

— Чем наградишь ты меня, если я скажу тебе, где его найти?

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917, или Дни отчаяния
1917, или Дни отчаяния

Эта книга о том, что произошло 100 лет назад, в 1917 году.Она о Ленине, Троцком, Свердлове, Савинкове, Гучкове и Керенском.Она о том, как за немецкие деньги был сделан Октябрьский переворот.Она о Михаиле Терещенко – украинском сахарном магнате и министре иностранных дел Временного правительства, который хотел перевороту помешать.Она о Ротшильде, Парвусе, Палеологе, Гиппиус и Горьком.Она о событиях, которые сегодня благополучно забыли или не хотят вспоминать.Она о том, как можно за неполные 8 месяцев потерять страну.Она о том, что Фортуна изменчива, а в политике нет правил.Она об эпохе и людях, которые сделали эту эпоху.Она о любви, преданности и предательстве, как и все книги в мире.И еще она о том, что история учит только одному… что она никого и ничему не учит.

Ян Валетов , Ян Михайлович Валетов

Приключения / Исторические приключения