Гамбит пешки

Старушка пожала плечами и расхохоталась.

— Наверное, слишком пьяна для этого разговора. Но у меня нет всего времени мира, и мне сложно найти время, когда ты не выпила хоть одну бутылку.

Ю посмотрела на пустую бутылку на столе. Это была не первая сегодня. Она выпила бутылку за завтраком, но это не было новым. Она потерла глаза и снова посмотрела на старуху. Ребенок точно пропал, но было что-то знакомое в древней женщине. Те же карие глаза, глубокие и мудрые.

— Теперь убеждена? — спросила старушка.

Ю слышала об обманщиках, некоторые были с уникальными техниками, поразительно ловкие, но никто не мог менять облик так быстро и убедительно. Она склонилась над столом, посмотрела на место рядом со старушкой, но если ребенок где и прятался, то не там. Ю села и задумалась. Очевидным ответом было, что ее как-то обманули, но ей не хватало ума увидеть обман. Но мир был полон историй о богах, спускающихся с Тяньмэнь поиграть с людьми. Может, ей так повезло.

— Ты можешь, кхм, чем-нибудь доказать?

Старушка нахмурилась, морщины на лице стали глубже.

— Например?

— Не знаю, — Ю огляделась. — Наполнить бутылку вина.

— Я — богиня утраченных возможностей, а не выпивки.

— Жаль, — она была права, конечно. Богиней выпивки была Женжень, и это имя было на губах многих в эти дни. Все-таки было заведено молиться богине перед первым глотком дня. Ю в последнее время не соблюдала обычай, но ее первый глоток в день становился все раньше, и она едва помнила тогда, как налить вино в чашку, не то что думала о молитве.

Старушка потянулась над столом.

— Дай мне руку.

Ю отодвинулась на миг с подозрениями, снова взглянула на площадь. Пастух и женщина ушли. Ю и старушка были одни. Старушка вытянула руку рядом с шахматной доской, ждала Ю. Ю сжала ладонь старушки. Та улыбнулась, как бабушка, и на миг она стала похожа на женщину, которая растила Ю в другой жизни, когда ее звали под ее старым именем. До того, как война сделала ее убийцей, а покой сделал ее преступницей. Старушка убрала руку, оставив что-то маленькое и угловатое в ладони Ю.

— Это невозможно, — горло Ю сжалось. Она подавила всхлип и сморгнула слезы. В ее ладони была маленькая шахматная фигурка. Не из ее — она вырезала свои шахматные фигуры нынче похожими — но она знала эту фигурку. Она потеряла ее много лет назад. — Как?

Старушка тепло улыбнулась ей.

— Я — богиня потерянных вещей и утраченных возможностей. Это подарок от твоей бабушки. Часть набора, — это была одна фигурка, Пешка, самая слабая из всех. Ю потерла большим пальцем солдатика из Хосы. Его копье было обломано над ладонью, на его плаще и шлеме было несколько дырочек. Часть дерева потеряла цвет после лет использования, жир кожи впитался в фигурку. Этой пешкой Ю одолела Императора бабушки, когда впервые победила ее. Она потеряла фигурку в пути, ей пришлось бросить фигурку, когда бандиты напали на нее ночью. Она убежала в лес, бандиты преследовали ее. Они поймали бы ее, если бы она не столкнулась со Стальным Принцем. Он спас ее, убив бандитов. Это была та же шахматная фигура. Но так не могло быть.

Ю крепко сжала Пешку и закрыла глаза, вспоминая, как много раз играла с бабушкой. Сколько раз она проиграла, единственный раз, когда она победила. Она убрала фигурку в карман своей робы с заплатами, открыла глаза. Богиня печально улыбалась ей. Ю шмыгнула носом и вытерла глаза. Это все от выпивки. Она не могла поддаваться эмоциям, ей нужна была ясность разума.

— Нацуко? Допустим, я тебе верю. Что богине от меня нужно?

— Ты слышала о Небесном Жребии? — спросила Нацуко.

Ю покачала головой. Кроме нескольких имен, она мало знала о богах и их ритуалах. Они требовали молитвы, но особо не влияли на повседневные жизни людей. И все же нельзя было отрицать, что они существовали.

Нацуко вздохнула.

— Мы многое от вас скрываем. Ты замечала, как последние сто лет мир знал только войну?

Ю пожала плечами. Война была тем, как жил мир и люди в нем, жили те, кто правил им. Да, она ненавидела войну, жестокость и смерть, болезни и голод. Так много жизней были потеряны из-за войны, и не только те, кто был убит в бою. С другой стороны, она сделала себе имя в войне, как стратег Стального Принца из Цинь. Тогда положение делало ее властной и уважаемой. Теперь это вызывало презрение, на нее охотились. Она ненавидела войну, но была должна ей за все, что у нее было, за все, чем она была, плохое и хорошее.

Нацуко ждала мгновение, что Ю что-то скажет. Когда она промолчала, богиня продолжила:

— Это из-за Бату, бога войны, на троне Тянмэня. Его правление было кровавым и жестоким. Он — бог войны, и война — его единственная цель. Он принес ее во все уголки Хосы, Ипии, Нэш и Кохрана, искупал мир в резне. И никто из нас не может остановить его, — сказала Нацуко, ее морщинистое лицо исказило горе.

— Почему нет?

— Потому что он — тянцзюн, — Нацуко посмотрела на Ю, словно это было просто. — Его слово закон. Его власть абсолютна. Мы должны слушаться его законов.