Гамбит Айвенго

– Ты вынесешь значительно больше, прежде чем я с тобой закончу, – сказал Де Брейси. – Посмотри вокруг. Ты сейчас в моем подземелье, а не в своем доме в Йорке, где ты можешь диктовать условия тем, на чьих несчастьях ты наживаешься. Эти стены видели смерти пленников в десять тысяч раз именитее тебя. Но их смерти покажутся роскошью в сравнении с твоей. Человеку можно причинить невыносимую боль, не позволяя ему умереть, чтобы доставить ему еще больше страданий. Видишь этот ряд железных прутьев над тлеющими углями? Тебя разденут догола и поместят на это теплое ложе. Тебя будут поливать при обжарке, чтобы ты не слишком быстро приготовился. Разве тысяча фунтов серебра – не мизерная сумма в сравнении с такой участью? Выбирай и выбирай побыстрее, потому что мое терпение заканчивается! Медленная смерть на углях или тысяча фунтов серебра – вот мои условия!

– Я заплачу ваш выкуп, – сказал Айзек, – только сохраните честь моей дочери и отпустите ее на свободу.

– Я уже сказал тебе, еврей, я не собираюсь с тобой торговаться! К тому же я уже пообещал ее Буа-Гильберту. Я не стану нарушать слово рыцаря из-за какого-то тупого еврея.

– Тогда ты ничего не получишь, – сказал Исаак, уставившись на него с ненавистью. – Ты не получишь ни единой унции серебра, разве только я залью его расплавленным в твою алчную глотку! Делай что хочешь. Возьми мою жизнь, если хочешь, и пусть будет сказано, что еврей, несмотря на все свои мучения, смог разочаровать христианина!

– Значит, так тому и быть, – сказал Де Брейси. – Проверим твою стойкость. Ты заскулишь о пощаде через мгновение. Разденьте его!

В этот момент прозвучал сигнал трубы, сверху донесся шум и перекрикивания мужчин. В подземелье вбежала Андре де ла Круа.

– Морис, быстрее сюда! Саксонцы атакуют!

– Что? Ты сошел с ума?

– Это правда, говорю же тебе! Послушай. Это разбойники. Их там целая толпа, и они уже пытаются штурмовать замок!

– Что за чушь? – сказал Де Брейси. – Зачем разбойникам атаковать Торквилстоун?

– Они требуют освободить Седрика.

– Саксонцы? Но у меня здесь только два еврея и ни одного саксонца!

– Так говорит Буа-Гильберт. Он командует замком в твое отсутствие. Они не послушаются. Брайан говорит, что они понимают только язык силы.

– Сколько их там?

– Не меньше тысячи.

– Брайан глупец. Такой толпой они определенно могут захватить замок, если им хватит решительности. Я покажу им, что здесь нет Седрика.

Разом позабыв про Исаака, Де Брейси отправился к выходу из подземелья. Андре последовала за ним.

– Не понимаю, что за безумие на них нашло, – сказал Де Брейси, – ведь все эти камеры пусты! Убедись сам. Я…

В этот момент из одной из камер донесся крик Седрика.

– Какого черта? – сказал Де Брейси. Он отворил маленькое окошко и всмотрелся внутрь. – Седрик!

– Освободи меня, злодей! – закричал Седрик, бросившись на дверь.

Ошеломленный Де Брейси захлопнул окошко. Он открыл окно следующей камеры и увидел Ательстана. В соседней он обнаружил Ровену.

– Твоих рук дело, де ла Круа?

– Я приехал в замок со своим сквайром, – сказала Андре. – Тебе это известно. Ты сам меня впустил.

– Но, ради всего святого, как они здесь оказались?

– Не надо пытаться меня обмануть, Морис, – сказала Андре, улыбаясь. – Я на твоей стороне.

– Не шути со мной, де ла Круа! – сказал Де Брейси, схватив ее за ткань камзола и впечатав в стену. Он ощутил ткань, которой она себя пеленала. – Что это?

Быстрым движением он рванул ее камзол и увидел ткань.

– Ты ранен! Нет, ты…

Он увидел выпуклости под тканью, и глаза его расширились. В этот момент Андре вонзила кинжал ему в живот по самую рукоять. Когда Де Брейси дернулся, она подалась к нему, держа кинжал обеими руками. Она повернула клинок и, используя свой вес, вжалась в него, несколько раз дернув кинжал кверху распарывающим движением.

Де Брейси сполз на пол, и она вытащила из него кинжал и вытерла лезвие о его одежду. Зажимая живот, он смотрел на нее, не в силах поверить в происходящее и задыхаясь.

Она лишь мельком взглянула на него, чтобы убедиться в смертельности раны, а потом оставила умирать в его собственном подземелье.