Гамбит Айвенго

Лукас медленно осмотрел хижину и сразу заметил аудиосистему, микроволновую печь, головидение и кассетный файл, тысячи книг, лампу для чтения и кресло, несколько персидских ковров, стойки с трубками с табачными хьюмидорами возле них…

– Как тебе удалось… – его голос оборвался, когда ответ стал очевидным.

– Что, вот это все? – сказал Хантер. – Легко. У меня есть хроноплата.

8

Шериф сидел за столом в своих покоях в Ноттингемском замке, почесывая голову и хмурясь. Он налил себе еще один кубок вина, чтобы было легче думать. Это был чрезвычайно крупный и мускулистый мужчина, гигант по меркам своего времени. Он возвышался над человеком, который мерял шагами его покои, что не меняло того факта, что этот человек его пугал. Шериф почесывал квадратную, чисто выбритую челюсть, не отрывая взгляда серых с оттенком синевы глаз от шагающего человека. После возвращения из крестового похода Ричард изменился. Шериф, который был старше своего короля (или так ему казалось) на добрых десять лет, решил, что противостояние с Саладином заставило Ричарда повзрослеть. Обычно вспыльчивый, свирепый и неудержимый, Львиное Сердце закалился и заматерел. В нем появилась хитрость и холодная, методичная беспощадность, которая произвела на шерифа неизгладимое впечатление.

– Можете считать меня олухом, сир, но я все ещене понимаю, – сказал он.

Ирвин, одетый как черный рыцарь, хотя и без доспехов, на мгновение остановился. Он посмотрел на шерифа, как терпеливый школьный учитель смотрит на совсем тупого ученика.

– Хорошо, Гай. Я объясню еще раз, только слушай внимательно. Пока меня не было, Иоанн серьезно укрепил свою власть. Сегодня он владеет и Йорком, и Эшби, и он передал земли многих моих верных рыцарей своим последователям. У него есть собственные тяжеловооруженные всадники, число которых он значительно увеличил, а также копья Де Брейси и его вольных компаньонов. Еще у него есть грозный тамплиер, Буа-Гильберт, который ему симпатизирует, и сэру Брайану остается только щелкнуть пальцами, и рыцари Ордена храма будут в его распоряжении. Иоанн предоставил им полную автономию в пределах их провинций, и они выступят против меня, чтобы защитить свои интересы. Мои разногласия с тамплиерами и рыцарями святого Иоанна в Святой земле тоже не помогут моему делу.

– У меня есть верные сторонники, – продолжил он. – Андре де ла Круа в лагере Иоанна, у меня есть ты, сэр Гай, и твои вышколенные оруженосцы, но они значительно превосходят нас в численности. В таких условиях я не могу позволить себе открыто выступить против моего брата. Существуют и другие силы, которые стремятся нам навредить. Время для нанесения удара еще не пришло. Нам с тобой нужно все подготовить.

– Это все понятно, – сказал шериф, – мне непонятна цель, с которой мы похитили этого саксонца и его свиту. Разве это не восстановит народ против нас?

– О, думай, Гай, во имя всего святого! – сказал Ирвин. – Для чего тогда де ла Круа выдал себя за Де Брейси? По-твоему, как отреагируют люди, когда станет известно, что Де Брейси, вассал на содержании у Иоанна, напал на саксонского лорда, пленив не только Седрика, но и Ательстана и Ровену, последних из линии саксонских королей? Для чего твои оруженосцы, сопровождавшие сэра Андре, были одеты в ярко-зеленое?

– Чтобы сойти за разбойников, – сказал Гай. – Но опять же, если вы хотели, чтобы все подумали, что это дело рук разбойников, то зачем сэр Андре выдал себя за Де Брейси?

– Думай, Гай! Неужели я все должен тебе объяснять?

Шериф изобразил тяжелые раздумья.

– Прекрати, – сказал Ирвин. – У тебя такой вид, словно тебя убивает геморрой.

Шериф перестал хмуриться и пожал плечами.

Ирвин вздохнул.

– Так и быть. Я все объясню. Пусть тебе будет стыдно, что ты сам этого не увидел. Почему тебе не удалось привлечь к ответственности так мало саксонских преступников?

– Потому что ими руководит самая хитрая ведьма, которая когда…

– Избавь меня от этого. У меня нет ни малейшего желания вникать в твои семейные неурядицы. Они наслаждаются свободой только потому, что знают лес лучше, чем твои оруженосцы, и потому что их поддерживают люди, которые видят в них романтичные фигуры.

– Да, я слышал эти глупые песни о том, что они грабят богатых и отдают добычу бедным, – сказал Гай. – Алан-э-Дейла следует повесить за его баллады, если больше не за что. К тому же в этих песнях никогда не упоминается о том, что эти бандиты оставляют значительную долю награбленного себе.

– Как бы то ни было, – сказал Ирвин, – люди любят их, потому что они грабят норманнов. Саксонцы доведены налогами до нищеты, и они радуются, когда с их угнетателями случается любая беда. Время от времени эти преступники могут ощипать какого-то богатого саксонца, но совсем другое дело, если станет известно, что они объединились с наемными рыцарями для похищения саксонских женщин ради выкупа. И будь уверен, мы позаботимся о том, чтобы об этом стало известно. В таком случае симпатия, которую люди испытывают к этим преступникам, несколько ослабнет, не так ли?

– И как это нам поможет? – спросил сэр Гай.