Галлюцинации

«У меня не было ни братьев, ни сестер, я росла в одиночестве и создала себе воображаемых друзей, с которыми и играла в возрасте от трех до шести лет. Самыми закадычными из них были две одинаковые девочки-сестрички – Кэйси и Клэйси. Они были моими ровесницами и одного со мной роста. Я качалась с ними на качелях и устраивала во дворе вечерние чаепития. У Кэйси и Клэйси была маленькая сестренка по имени Милки. В своем воображении я очень хорошо их всех представляла, но я знала, что они плод воображения, и никогда не считала их реальными – это не была галлюцинация. Моих родителей эти девочки в общем-то забавляли, хотя они немного волновались из-за того, что мои воображаемые друзья были так похожи на настоящих детей. Родители потом рассказывали мне, что, сидя за столом, например за ужином, я часто вслух разговаривала «ни с кем», а когда меня спрашивали об этом, отвечала, что я разговариваю с Кэйси и Клэйси. Часто, играя в игрушки или в настольные игры, я говорила, что играю в них вместе с Кэйси, Клэйси или Милки. Я часто говорила о своих подругах, как и, например, о собаке для слепых, которую мне одно время очень хотелось иметь, и я даже просила маму купить мне собаку-поводыря. Ошеломленная мама спросила, откуда у меня взялась эта идея, и я ответила, что у Кэйси и Клэйси слепая мама. У мамы есть собака-поводырь, и я хочу иметь такую же. Сейчас, когда я уже давно стала взрослой, я очень удивляюсь, когда люди рассказывают мне, что у них в детстве не было таких воображаемых друзей, ведь те девочки были такой важной – и приятной – частью моего детства».

Хэйли не воспринимала своих воображаемых подружек как галлюцинацию только потому, что сама решала, когда им прийти или уйти, или в какие платья их одеть, или во что с ними играть, в то время как галлюцинации отличаются большей независимостью от воли своих жертв. Тем не менее в данном случае слово «воображение» тоже представляется не вполне адекватным определением – слишком уж «реальными» были воображаемые персонажи. Обычно плоды фантазии бывают менее четкими.

Вероятно, однако, трудность приложения наших взрослых категорий «реальности» и «воображения» к детскому мышлению и играм не так уж и удивительна, ибо, если верить Пиаже, дети приблизительно до семилетнего возраста не могут уверенно отличать фантазии от реальности, внутренний мир от внешнего. Действительно, после достижения этого возраста воображаемые товарищи по играм обычно исчезают.

Дети к тому же легче воспринимают и истинные галлюцинации, не зная, что в культуре взрослых они считаются чем-то ненормальным. Том В. писал мне о своих «желанных» детских галлюцинациях, гипнагогических видениях, которые он воспринимал как приятные развлечения. Эти галлюцинации посещали его в возрасте от четырех до семи лет: