Галлюцинации

Другие галлюцинации являются лишь восприятиями или ощущениями – хотя и весьма своеобразными, в то время как фантомные конечности способны к фантомным действиям. Если больному изготавливают удобный и функциональный протез, то фантомная конечность входит в него, как рука входит в подходящую ей по размеру перчатку (как говорят сами больные). В таких случаях больной пользуется протезом как естественной, настоящей конечностью. Именно такое ощущение является залогом эффективного использования протеза. Искусственная конечность становится частью тела, частью образа тела, так же как трость в руке слепого человека становится продолжением его самого. Можно сказать, что, например, искусственная нога «одевает» фантом, позволяет ему эффективно работать, придает ему предметность и способность чувствовать – настолько, что через протез больной ощущает неровности дороги не хуже, чем настоящей ногой[96]. (Так, великий альпинист Джеффри Уинтроп Янг, потерявший ногу на Первой мировой войне, сумел совершить восхождение на Матерхорн, пользуясь протезом собственной конструкции.)[97]

Можно пойти дальше и сказать, что фантомная конечность – это часть образа тела, изъятая или удаленная из своего естественного дома (тела) – и как таковая, как нечто чуждое, может стать навязчивостью или иллюзией (отсюда опасность тягостных непроизвольных движений в фантомной конечности). Заблудившийся фантом (если выражаться фигурально) тоскует по новому дому и находит его в подходящем протезе. Многие пациенты говорили мне, как беспокоят их по ночам фантомные ощущения и боли в отсутствующей конечности и какое облегчение испытывают они по утрам, ибо фантомные ощущения исчезают в тот момент, когда они надевают протез, – фантом исчезает в протезе, сливается с ним так прочно, что фантом и протез становятся одним целым.

Знание о том, что люди делают с фантомами – даже без протезов, – может стать весьма поучительным. Будучи юной студенткой, Эрна Оттен, будущая знаменитая пианистка, училась у великого Пауля Витгенштейна, потерявшего правую руку на полях Первой мировой войны, но продолжавшего играть левой рукой (и заказывавшего многим композиторам музыку для исполнения одной левой рукой). Тем не менее учил, если можно так сказать, обеими руками. В ответ на написанную мною статью Эрна Оттен написала письмо в «Нью-йоркское книжное обозрение»:

«Я много раз наблюдала, как работает культя его правой руки, когда он объяснял расстановку пальцев для исполнения нового произведения. Он неоднократно говорил мне, что я должна доверять его выбору положения пальцев, так как он продолжал отчетливо чувствовать каждый палец своей правой руки. Временами мне приходилось подолгу сидеть и смотреть, как он, закрыв глаза, показывал мне расстановку пальцев, а его культя в это время судорожно дергалась над клавиатурой. Это было много лет спустя после того, как он потерял руку».

К несчастью, не все фантомные конечности работают так безболезненно и являются такими же подвижными, как у Витгенштейна. Чаще всего фантомные конечности имеют склонность «усыхать» или «складываться» – например фантомная рука уменьшается до одной кисти, торчащей из плечевого сустава. Эта тенденция ослабевает, если фантом обретает хороший протез, которым больной все время пользуется. Фантомную конечность может поразить паралич, а при спазме «мышц» ее может скрутить болезненная судорога. У адмирала лорда Нельсона, после того как он потерял в битве правую руку, возникли болезненные фантомные ощущения. Кисть несуществующей руки казалась ему судорожно сжатой в кулак, а ногти глубоко впивались в ладонь[98].

Такие расстройства образа тела издавна казались необъяснимыми и неизлечимыми. Однако за последние десятилетия стало ясно, что образ тела отнюдь не является таким фиксированным и неподвижным, как мы думали раньше. На самом деле образ тела отличается удивительной пластичностью. В центральных представительствах фантомных конечностей могут происходить топографические изменения и реорганизации[99].