Читаем Галки полностью

Штурман постоянно возился со своими картами, вычисляя положение самолета методом навигационного счисления[40] и пытаясь подтвердить его по наземным ориентирам. Луна прибывала, до полнолуния оставалось всего три дня, так что, несмотря на затемнение, крупные населенные пункты все равно были видны. Тем не менее в них обычно имелись зенитные батареи, поэтому их следовало обходить стороной — так же, как военные городки и военные объекты. Самыми полезными ориентирами служили реки и озера, в особенности когда луна отражалась в их воде. Леса выглядели сверху темными пятнами, и неожиданное отсутствие одного из них явно указывало на то, что траектория полета отклонилась куда-то в сторону. Помогали также отблески рельсов, искры из паровозной топки и свет фар машин, нарушающих режим затемнения.

Всю дорогу Флик размышляла над новостью относительно Брайана Стэндиша и новичка Шарантона. Возможно, это было правдой. Гестапо узнало о месте встречи в крипте от одного из тех, кого схватили в воскресенье возле шато, и устроило ловушку, в которую попал Брайан, но затем с помощью нового соратника мадемуазель Лема он оттуда выскочил. Это было вполне возможно. Тем не менее Флик не любила правдоподобных объяснений. Она чувствовала себя спокойно лишь тогда, когда события развивались по стандартному шаблону и никаких объяснений вовсе не требовалось.

Когда они достигли области Шампань, в дело вступило еще одно навигационное средство. Это недавнее изобретение было известно под названием «Эврика/Ребекка» — с секретного места в Реймсе передавал свои позывные радиомаяк. Экипаж «гудзона», конечно, не знал, где точно он находится, а вот Флик знала, поскольку Мишель установил радиомаяк на башне кафедрального собора. Это часть называлась «Эврика», а вторая часть, радиоприемник под условным наименованием «Ребекка», находилась на самолете и была втиснута в кабину рядом со штурманом. Когда штурман принял сигнал от «Эврики», они находились в восьмидесяти километрах от Реймса.

Первоначальный замысел изобретателей заключался в том, что «Эврика» будет находиться прямо на посадочной площадке вместе с группой приема, но это оказалось нерациональным. Оборудование весило более сорока килограммов, оно было слишком громоздким, чтобы его незаметно перевозить, а в случае его обнаружения на блокпосту перевозчику было бы невозможно оправдаться даже перед самым легковерным гестаповцем. Мишель и другие руководители Сопротивления соглашались разместить «Эврику» в одном стационарном положении, но отказывались перевозить ее с места на место.

Так что теперь штурману для поиска Шатель приходилось прибегать к традиционным методам. Тем не менее он был доволен, что рядом находилась Флик, которая там уже несколько раз приземлялась и могла узнать это место с воздуха. В данном случае они прошли примерно в километре к востоку от деревни, но Флик заметила пруд и перенаправила пилота.

Они сделали круг, пролетев над пастбищем на высоте около ста метров. Флик увидела световую дорожку — четыре слабых, дрожащих огонька в форме буквы L, причем свет в основании L мигал в соответствии с запланированным кодом. Пилот поднялся на двести метров — идеальную высоту для выброски с парашютом; если подняться выше, ветер может отнести парашютистов в сторону от зоны приземления, если опуститься ниже, парашют может не полностью раскрыться.

— Ну что, готовы? — спросил пилот.

— Нет, не готова, — ответила Флик.

— А что такое?

— Что-то не так. — Инстинкты Флик подавали громкие сигналы тревоги. Ее беспокоили не только Брайан Стэндиш и Шарантон. Здесь было что-то еще. Она указала на запад, в сторону деревни. — Посмотрите, там нет огней.

— И это вас удивляет? Там же затемнение. И вообще сейчас три часа ночи.

Флик покачала головой:

— Это деревня, светомаскировка их не волнует. И там всегда что-нибудь происходит — мать встанет к ребенку, у кого-то бессонница, школьник готовится к экзаменам. Я никогда не видела, чтобы там было совершенно темно.

— Если вы и в самом деле считаете, что тут что-то не так, надо срочно отсюда убираться, — нервно сказал пилот.

Флик беспокоило что-то еще. Она попыталась почесать голову, но наткнулась на шлем. Мысль тут же от нее ушла.

Что же делать? Она вряд ли может отменить операцию только из-за того, что жители деревни Шатель на этот раз соблюдают режим светомаскировки.

Самолет перелетел через поле и накренился, чтобы развернуться.

— Помните, что с каждым заходом риск увеличивается, — с беспокойством сказал пилот. — В этой деревне все слышат шум наших моторов, и кто-то может вызвать полицию.

— Вот именно! — подтвердила она. — Мы должны были уже перебудить все окрестности, но никто так и не включил свет!

— Не знаю, деревенские могут быть весьма нелюбопытны. Обычно считается, что их интересуют только свои дела.

— Чепуха! Они такие же любопытные, как и все остальные. Все это очень странно.

Пилот беспокоился все больше и больше, но продолжал кружить.

Внезапно ее осенило.

— Пекарь должен был зажечь свою печь. Обычно с воздуха виден отблеск.

— Может, он сегодня не работает?

Перейти на страницу:

Все книги серии Ф.О.Л.Л.Е.Т.Т.

Полет шершня
Полет шершня

1941 год – черный для стран антигитлеровской коалиции.Немецкие войска наступают на территорию СССР, Великобритания безуспешно посылает за Ла-Манш все новые эскадрильи бомбардировщиков, а почти вся остальная Европа оккупирована нацистами. Однако и там, под гитлеровским сапогом, живо движение Сопротивления – движение, в котором особое место занимает Дания.Диверсии, акты саботажа, сбор информации, операции по спасению евреев – датские подпольщики отважно сражаются с оккупантами.Но теперь одна из групп разгромлена. Ее участник Арне Олафсен, ставший обладателем невероятно важной для британской разведки фотопленки, на которой отображено местонахождение мощного радара «Фрейя», погиб, едва успев передать материалы младшему брату – восемнадцатилетнему Харальду. И теперь Харальд и его подруга Карен намерены совершить невозможное – любой ценой перевезти фотопленку в Англию…

Кен Фоллетт

Проза о войне

Похожие книги

1. Щит и меч. Книга первая
1. Щит и меч. Книга первая

В канун Отечественной войны советский разведчик Александр Белов пересекает не только географическую границу между двумя странами, но и тот незримый рубеж, который отделял мир социализма от фашистской Третьей империи. Советский человек должен был стать немцем Иоганном Вайсом. И не простым немцем. По долгу службы Белову пришлось принять облик врага своей родины, и образ жизни его и образ его мыслей внешне ничем уже не должны были отличаться от образа жизни и от морали мелких и крупных хищников гитлеровского рейха. Это было тяжким испытанием для Александра Белова, но с испытанием этим он сумел справиться, и в своем продвижении к источникам информации, имеющим важное значение для его родины, Вайс-Белов сумел пройти через все слои нацистского общества.«Щит и меч» — своеобразное произведение. Это и социальный роман и роман психологический, построенный на остром сюжете, на глубоко драматичных коллизиях, которые определяются острейшими противоречиями двух антагонистических миров.

Вадим Кожевников , Вадим Михайлович Кожевников

Детективы / Исторический детектив / Шпионский детектив / Проза / Проза о войне