G.O.G.R. (СИ)

А вот, Светленко никто из них не видел. Бабули только головами покачали.

На первом этаже милиционеры столкнулись с каким-то мужчиной, который выскочил вдруг из одной квартиры и собирался спуститься по лестнице. На нём была модная сейчас куртка «под гонщика», чёрная, с белыми и красными вставками и с логотипами марок машинного масла. Пётр Иванович и ему показал фотороботы Коли, Додика и Гарика.

— Носатого видел, и толстого тоже, — ответил он. — А этого — нет. Я, вот, только что купил квартиру, ремонт делаю, — он кивнул на новую дверь, которую, судя по отбитой штукатурке вокруг проёма, поставили недавно.

Потом он сказал, что опаздывает на работу, и выбежал из подъезда на улицу.

Сидоров разглядывал подъезд.

— Он где-то тут, на первом этаже пропал, — проговорил сержант, остановившись возле дворницкой.

Пётр Иванович постучал в дверь. Похоже, что дворника не было на месте, потому что в дворницкой висела мёртвая тишина.

— Не стучитесь! — это сказала женщина, которая выбралась из лифта. — Дворничиху уволили вчера. Потому что пила, и двор не убирала! Тьфу!

И женщина двинулась вниз по ступенькам, чтобы выйти из подъезда.

Милиционеры ещё побеседовали со старушками на лавочке. От них они узнали, что этот дом построен на фундаменте разрушенного монастыря, и что в подвале такие запутанные катакомбы, что их даже на план пожарной эвакуации их не смогли нанести. А однажды там пропал сантехник. Иногда в подвале пытались селиться бомжи, но и они тоже пропадали спустя некоторое время.

— Сантехника разыскивали? — поинтересовался Серёгин.

— Да, спускались туда, милиция спускалась. Участковый, и ещё там были, следователь, по-моему, — отвечала, опять же, соседка Гарика. Она, видимо, была самая подкованная в том, что происходило в доме. — Так, они походили минут пять, и вылезли. Сказали, что там, этот, лабиринт.

— И всё, больше не искали?

— Плюнули! Пил сантехник. Они и подумали, что сам потом вылезет.

— И что, вылез?

— Не вылез, родимый, пропал!

— А у кого ключи от подвала? — спросил Сидоров.

— В ЖЭКе ключи. Только вас туда не пустят. Опечатали подвал. Говорят, засыпать будут пещеры те.

Надо же! В обычной, не новой уже, девятиэтажке и вдруг — пещеры! Да, этот дом выглядел несколько иначе, чем все остальные, имел несколько другую форму. Но, можно же списать это на причуду советского архитектора! Сейчас, вон, какие дома строят — и плавучие, и вертящиеся!.. А слазить — придётся. Как-нибудь выбить ключи, и — слазить. И с участковым тем поболтать…

И тут запел мобильный Петра Ивановича.

— Алё? Ну, привет…

Звонил Казаченко из райотдела.

— Пётр Иванович, — сказал он. — Там, у вас, в обезьяннике происшествие.

— А почему — у меня? — не понял Серёгин.

Когда Казаченко объяснил, почему — у Петра Ивановича подогнулись колени.

— Мама дорогая! — выдохнул он. — Саня, гоним на базу…

Глава 34. ЧП за ЧП

Когда Пётр Иванович и Сидоров приехали, вокруг камер предварительного заключения собралась небольшая толпа. Серёгин протолкался вперёд. Гарик Белов лежал посреди камеры с простреленным виском. Крекер и Ведёркин дрожали, забившись под нары.

— Вот, пожалуйста, — сказал Казаченко, показав на Гарика.

Сидоров тоже пропихался. Сержант зашёл в камеру и выволок Крекера за шиворот.

— Ты видел, кто это сделал? — сержант встряхнул преступника.

Крекер просипел что-то, кажется: «Пусти, больно», а Ведёркин из-под нар пискнул:

— Мент.

— Мент? — уточнил Сидоров. — Какой мент? А ну, рассказывай, быстро!

Сержант отпустил Крекера. Тот попятился подальше от него. Ведёркин наполовину выполз из укрытия, стоял на четвереньках.

— Молодой какой-то, — пролепетал он. — Он просто открыл окошко и стрельнул в Гарика из пистолета с глушителем. Я заметил его лицо, потому что сидел напротив двери… Мы спрятались, чтобы он в нас не попал.

— А я — не заметил, — протянул Крекер, поправляя смятый Сидоровым воротник.

То, что Гарик убит, первым заметил молоденький новичок, который принёс им в камеру еду. От неожиданности он уронил тарелки на пол (осколки до сих пор валялись) и побежал прочь, поднимая шум. Этого новичка быстро разыскали и привели. Он был обалдевший, его руки тряслись.

— Он? — коротко спросил Серёгин.

Новичок лихорадочно мотал головой: «Не я, не я!».

Ведёркин полностью вылез из-под нар, и подошёл к Петру Ивановичу.

— Нет, — прошептал Стёпа. — Вы мне показывали фотографию, то есть, портрет того, Коли, или Кости… Вот, он на него похож…

Светленко! Он где-то достал милицейскую форму, и… Верно в «Постфактуме» про «оборотней» показывают!

— Так, где ты говорил, Светленко живёт? — осведомился Пётр Иванович у Сидорова.

— Да, за шахтой там, этой, «Двенадцать — Восемнадцать», далеко.

— Вперёд, Санька, погнали туда! — Пётр Иванович выскочил в коридор и помчался на улицу.