Футурологический конгресс. Осмотр на месте. Мир на земле

— А разве я сказал, как?Видел я сон, ведь, по сути дела, я ясновидец.

Грамер вдруг решился. Приложил палец к губам и быстро вышел. Убежденный, что он вернется, я спрятал коробку под сорочками в шкафу и успел принять душ. Даже побрился, прежде чем раздался тихий стук. Он сменил халат на белый костюм, а в руке держал что-то большое, завернутое в банное полотенце. Он задернул гардины и принялся вытаскивать из узла аппаратики, установил их черными раструбами к стенам. Свисающий из черной коробочки проводок включил в розетку и принялся что-то делать, страшно сопя при этом. Огромный живот ему ужасно мешал, да и лет ему, пожалуй, было под шестьдесят. Он долго ползал на коленях, воюя со своей электроникой, наконец, не вставая с колен, выпрямился и, поморщившись, вздохнул.

— Ну давай поговорим. Коль уж так получилось…

— О чем? — удивился я, натягивая через голову самую красивую сорочку с необыкновенно практичным темно-голубым воротничком. — Выкладывай, если тебе невтерпеж. Давай, поплачься мне в жилетку, какие страхи испытываешь из-за меня. О том типе, который уверял тебя, будто я заперт здесь крепче, чем муха в бутылке. Впрочем, говори, что хочешь, исповедуйся, облегчи душу. Увидишь, как полегчает.

И неожиданно, ни с того ни с сего, словно игрок в покер, который перебивает пульку, не имея ничего на руках, бросил:

— Ты из которого отделения, из четверки?

— Нет, из пер… — Он осекся. — Что ты обо мне знаешь?

— Ну довольно, — я сел верхом на стул. — Надеюсь, ты не думаешь, будто я скажу что-нибудь за так?

— Что ты хочешь услышать?

— Можешь начать с Шапиро, — сказал я безмятежно.

— Он из ЛА. Это факт.

— Но он не тольконевролог?

— Нет. То есть да, но у него есть и другая профессия.

— Продолжай.

— Что ты знаешь о некросфере?

— А ты?

Положение становилось неясным. Быть может, я переборщил. Если он был агентом разведки, все равно какой, он не мог знать слишком много. Крупным экспертам таких ролей в принципе не поручают. Но положение было исключительное, так что я мог и ошибаться.

— Довольно играть в прятки, — сказал Грамер. Он был в отчаянии. Белый пиджак пропотел у него под мышками насквозь.

— Сядь лучше рядом, — буркнул он, опускаясь на коврик.

Мы сели внутри круга, образованного его аппаратиками и проводками, как будто собирались выкурить трубку мира.

XI. Da capo [151]

Не успел он заговорить, как послышался шум мотора и по саду за окнами проплыла большая тень. Грамер широко раскрыл глаза. Гул ослаб и спустя минуту вернулся. Над самыми деревьями, перемалывая ротором воздух, повис вертолет. Дважды хлопнуло, словно кто-то откупорил бутылки гигантских размеров. Вертолет висел так низко, что я видел людей в кабине. Один приоткрыл дверцу и еще раз выстрелил из направленной вниз ракетницы. Грамер вскочил. Я не думал, что он может так резво двигаться. На всех парах он выскочил из комнаты, задрав голову. Из вертолета выпало что-то блестящее и скрылось в траве. Машина взревела, взвилась вверх и исчезла. Ползая на коленях, Грамер копался в траве, нашел контейнер размером с футбольный мяч и, не поднимаясь с колен, разорвал большой конверт. Известие, видимо, было очень серьезным, потому что конверт задрожал у него в руках. Потом он взглянул на меня, побледневший и изменившийся в лице. Еще раз взглянул на бумагу и встал. Смял ее в кулаке, спрятал за пазуху и, не спеша, не давая себе труда выйти на тропинку, пошел напрямую, через газоны. Вошел в комнату, молча пнул самый большой из аппаратов противоподслушивания, раздался треск, и из щелей металлической кассеты повалил синеватый дымок от короткого замыкания. Я продолжал сидеть на полу, а Грамер топтал бесценные приборы, рвал провода, словно и в самом деле спятил. Наконец, рассопевшись, уселся в кресло, сняв предварительно пиджак и повесив его на моем стуле. Потом, словно только теперь заметил меня, взглянул мне в глаза и громко охнул.

— Это я от злости, — объяснил не совсем понятно. — Наверно, пойду на пенсию. Твоя карьера тоже кончилась. Забудь о Луне. Шапиро можешь послать цветную открытку. Предположительно на адрес Агентства. Они еще какое-то время будут командовать по инерции.

Я молчал, подозревая какой-нибудь новый подвох. Грамер вынул из кармана большой клетчатый платок, отер вспотевший лоб и взглянул на меня то ли с сочувствием, то ли с обидой.

— Началось два часа назад и прет на всех парах сразу повсюду. Человече, ты можешь себе это представить? Мы пацифицированы вконец! Тут и за океаном, от полюса до полюса и обратно! Глобальные потери около девятисот биллионов! Включая космос, потому что первыми отказали спутники. Что ты глазеешь? — добавил он обиженно. — Не догадываешься? Я получил письмо от Дядюшки Сэма…

— Слабоват я по части догадок…