Функция: вы

Я выпрямился и удивленно посмотрел на картину у ноутбука. Портреты, что висели в той комнате, библейские лубки, гравюры под стеклом размером с тетрадный лист – на первый взгляд, между ними лежали сотни лет развития художественной мысли. Поверить, что эти работы принадлежали кисти одного художника, было трудно. Ведь это значило, что когда-то жил один неизвестный мастер, умевший рисовать, как двадцать известных.

– Мы, коллекционеры, называем его Фальсификатором из Вандеи. – Эдлена вернулась и сунула мне мусорный пакет. – Самые романтичные из нас – художником, подделавшим тысячу шедевров. Тысячи там, конечно, никогда не было. Четыреста восемьдесят три работы атрибутируется на данный момент. Мы уверены, это не конечное число, но даже самой искушенной публике неизвестно, сколько на самом деле было написано картин. Большинство разбросаны по дорогим частным коллекциям. Моя – самая большая. Но недостаточно. Не так, как нужно.

Энтроп поглядела на портрет женщины в синем платье, и это был взгляд, полный мрачных предчувствий, но и сокровенного восхищения тоже. Тихая, запертая в кладовке страсть.

– «Госпожа М.» – относительно свежая находка. В нулевых она всплыла на одном из аукционов и отошла Музею Французской Революции вместе с подлинником Дескарсена – «Портретом доктора де С., играющего в шахматы со смертью». Некоторое время картины выставлялись вместе. Из-за идентичной манеры написания и перекрестных сюжетов они считались подлинниками Дескарсена, законченными им незадолго до казни. Но спектральный анализ верхних слоев подтвердил временну́ю разницу более чем в сто лет. Примечательно, что фальсификатор подправил и самого «Доктора де С.»: была завершена рука, добавлены рамка и подписи, объясняющие замысел. Вы можете сами увидеть это.

Эдлена подошла к картине и музейным проворотом запястья обвела верхнюю часть. Над плечом госпожи М., в богатом убранстве знатного дома, висела другая картина. Она изображала довольного мужчину в синем халате за шахматным столиком и отвернувшуюся от него Смерть. Судя по выражению лиц, в этой партии удача благоволила доктору.

– Оригинальная картина внутри подделки? – иронично прокомментировал Влад. – Неужто такой оммаж сразу не вызвал подозрений?

– В самой работе Дескарсена использован тот же прием. Вот здесь. «Юпитер убивает Эскулапа за воскрешение Ипполита».

Внутри картины в картине энтроп указала на стену за доктором, но я уже и сам заметил темный прямоугольный холст. В миниатюре сюжет был почти неразличим. Много белых фигур в коричнево-зеленом тумане, по-античному драматичные позы.

– Кто-то убежден, что и «Убийство Эскулапа» в подлинном размере является жемчужиной чьей-то коллекции. Будь оно так, мы переоткрыли бы старый режим. В работах Фальсификатора всегда много иронии, опережающей эпоху, которую он подделывает. Она-то его и выдает.

– Так, – собрался я. – Это круто, правда. Но при чем здесь Минотавр?

Радость обладания вмиг сошла с ее лица. Энтроп отвернулась от картины и возвратилась к уборке.

– Предполагается, что Фальсификатор работал с конца девятнадцатого века вплоть до Второй мировой. Примерно сорок лет. Хороший для таланта срок. Потом он исчез, возможно, умер, возможно, нет, но по окончании войны так и не вернулся к работе. Существует большое количество гипотез, кем и откуда он был. Даже Вандея – место обнаружения первой его работы, а не родина. Доподлинно известно лишь то, что Фальсификатор делал это ради денег. Он продавал сам, много и хорошо, и у его работ сложилась обширная межконтинентальная география. Дай пакет.

– А? – не понял я. – А!

Влад на ощупь загружал посудомойку. Я видел, что он впитывал каждое Эдленино слово вместе со мной.

– Я была далеко не первой, кого навестил господин Минотавр. Одним-единственным вопросом он производил незабываемое впечатление. Либо сумасшедшего, либо идиота.

– И что он спрашивал? – Я смотрел, как в пакете исчезают бордовые, напитавшиеся вином салфетки.

– Как встретиться с автором.

Я моргнул:

– Но, погодите, разве картинам не больше ста лет?

– Преимущественно. Однако господин Минотавр считал, что Фальсификатор жив.

– Но люди столько не живут…

– А не-людям не хватает воображения для творчества, – добавил Влад, явно заинтригованный.

Эдлена рывком затянула мешок. Потому что закончила с мусором, но и в преддверии сказанного тоже:

– Господин Минотавр считал, что Фальсификатор – это троица.

Мы с Владом вопросительно переглянулись.

– Троица кого? – не понял энтроп.

– Сейчас мы точно думаем о разном… – пробормотал я.

– Они все мертвы, – сказала Ариадна.

Тут даже Влад шарахнулся. Что уж говорить обо мне. От ее бесшумного появления я дернулся, ударившись о ножку стула, и боль в мизинце, вспыхнувшая секунду спустя, засвидетельствовала крепость нержавеющей стали.

– Народ прав, – прохрипел я, когда Ариадна прошла мимо. – На тебя нужно повесить колокольчик.

Она выложила на стойку магнитную карточку и, взглянув на Эдленину одежду, разводы вина, непригодившиеся бумажные полотенца, рассыпанные вокруг, спросила:

– Все в порядке?

– Типа того.

Влад умильно вздохнул.