Функции памяти

И наши прежние проводники, которые вели экспедицию в храм. Они ведь наверняка знали об этой особенности, могли позвать кого-то из своих, когда всё случилось! Но не позвали. И, наверное, можно на это сердиться и обижаться, но надо помнить, что харры — чужие. Да, они дружелюбны и кажутся очень милыми, но явно себе на уме. Да и… Когда всё случилось, спешка была, наверное, не так уж принципиальна. Но всё равно ощущения мерзкие…

— Нир, — окликнула я через некоторое время, когда более-менее успокоилась и утрясла эмоции. — А ты точно больше ничего не можешь сказать о храме? Ну, такого, чего я ещё не знаю и что ты до сих пор не говорил.

— Не думаю, — после короткой паузы ответил он. — Я бывал там несколько раз. Впервые — как остальные харры, это что-то вроде испытания у молодых. Только большинство потом не хочет возвращаться, а меня иногда тянет. Там красиво, странно и… иначе.

— Чем где?

— Чем везде. Это особенное место. Важное. Но я не знаю почему.

— Не знаешь — шайян или не знаешь — найвин? — уточнила я.

— И то и другое.

— И с тобой не случалось там ничего необычного?

— Нет, — он качнул головой, пожал плечами. — Если не считать того, что я никогда не боялся там ночевать. Пару раз оставался, пережидал грозу. Но ничего особенного не помню.

— Да уж, я тоже не помню ничего особенного, — я нервно хмыкнула. — Но зато нечто особенное не помню. Может, с тобой тоже что-то подобное приключилось? Тебе никакие сценки из жизни древних не снятся?

— Нет. Даже немного жаль, — отозвался он со смешком.

— А расскажи еще про эти линии передачи, по которым вы общаетесь, — решила я отвлечься от серьёзных тем. — Ты говоришь, они естественные, но как они вообще появляются?

Честно говоря, с отношением местных к науке я подозревала, что Нидар на вопрос не ответит: скажет, что им было неинтересно выяснять, работает — и ладно. Однако я недооценила харра, предназначение этих естественных каналов он знал.

Вот те высоченные местные деревья, которые составляли основу леса, в отличие от земных, не просто не боялись ударов молний, они намеренно притягивали электричество. При этом дерево, в которое била молния, аккумулировало полученную энергию, преобразовывало и делилось излишками с окружающими. Вот по этим самым каналам. Деревья поглощали только сигнал определённой частоты, а некоторые другие распространялись на большие расстояния, чем харры и пользовались.

Всё-таки до чего потрясающая планета…

Остаток дня прошёл спокойно. Вернее, без происшествий, а до спокойствия лично мне было далековато. Поцелуй до сих пор жёг губы желанием повторения, и было ясно, что это далеко не конец, и закрывать этот вопрос рано или поздно придётся. Но Нидар держался так, будто ничего не случилось, и я тоже старалась. Это было проще — делать вид, что всё как обычно. И в личном, и в том, что касалось посещения храма.

Но после таких событий, наверное, не стоило удивляться сюжету очередного сна.

Сегодня Он словно злился на меня за мысли о другом мужчине и поцелуй и решил наказать. Осторожно, нежно, но… пожалуй, жестоко.

Тело слушалось не меня, а Его рук и губ, сводящих с ума, раз за разом подводящих к грани наслаждения и не позволяющих её пересечь.

Я шептала, кричала, молила, не думая не только о том, где нахожусь, но забыв, кто я вообще такая. Пытка длилась и длилась, не кончаясь…

— Мара, очнись! — Сон ускользнул, спугнутый хриплым мужским голосом и сильными ладонями, которые слегка встряхнули меня за плечи.

Я вздрогнула, просыпаясь, и не сдержала разочарованного стона: ну что за проклятье?!

А через мгновение нашла себя в пространстве и выцедила сквозь зубы несколько ругательств, жалея, что не могу прямо сейчас провалиться сквозь землю.

Я сидела верхом на Нидаре, а до этого — кажется, лежала на нём же. Полы харрской жилетки раскинуты, ремень полурасстёгнут, а ладони буквально горят, явно от прикосновений к чужой коже.

Мужчина ослабил хватку, и я, сжавшись, бессильно упала ему на грудь, закусив губу.

Вин! Провалиться мне на дно, это…

Да некуда дальше проваливаться!

— Прости, это… — выдавила с трудом.

— Тс-с! — выдохнул рыжий, обнял меня обеими руками, на мгновение прижал так, что кости хрустнули. Но тут же ослабил хватку и сипло, тихо попросил: — Просто немного полежи неподвижно.

Я хотела было спросить, при чём тут это, но внимание уцепилось ещё за несколько деталей. Например, за то, как часто и сильно колотится под моей щекой сердце этого огромного мужчины. Или на то, как хрипло он дышит. И губы сладко ноют, и это явно не воспоминания дня, а следы свежих поцелуев. И я уже не говорю о том, что хоть штаны у Нира плотные, но всё равно через них отчётливо ощущается… степень неравнодушия к происходящему.

Я плотно зажмурилась, глубоко вздохнула и медленно, сосредоточенно выдохнула — раз, другой, пытаясь успокоить бешено стучащее где-то в горле сердце.

Вязкую тишину шалаша рискнула нарушить спустя довольно продолжительное время, когда собственное дыхание выровнялось, тело успокоилось, не требуя порции удовольствия прямо сейчас, да и харр подо мной ощутимо расслабился.

— Нир, это…