Функции памяти

Крепкие, голенастые задние ноги, передние — заметно короче, увенчанные мощными когтями. Длинная шея, тонкий хвост, острая коническая морда с чуть загнутым книзу кончиком, словно клюв. Хотя на клюв оно походило только формой: зверь скалил крупные треугольные зубы, явно предназначенные рвать мясо, а не жевать траву. Вдоль спины, от головы до копчика, тянулся подвижный гребень, похожий на спинной плавник какой-то рыбы. Неестественного угольно-чёрного цвета перепонка казалась очень плотной и совсем не просвечивала.

Зверь грозно зашипел, обдав нас вонью. Я ощутила, что сердце испуганно затрепетало где-то в горле, но заставила себя не жмуриться в страхе. Нидар опять зарычал — долго, переливчато, несколько раз хлестнул хвостом воздух. Задел меня по колену — больно, как будто плетью. Ещё больше пригнулся.

Мгновение-другое хищник сохранял неподвижность напротив харра, а потом случилось невероятное: он отступил. Тявкнул как-то обиженно, раздосадованно, и умчался, сопровождаемый истерическим гвалтом мелкой живности в ветвях, на который я только теперь обратила внимание.

Нир обернулся как раз вовремя, чтобы успеть подхватить бессильно оседающую меня под мышки. В обморок я не упала, но ноги от слабости подкосились, наотрез отказавшись держать.

— Всё хорошо, маленькая урши, не бойся, — рыжий с улыбкой попытался меня поставить. Это даже получилось, но я ещё слишком не доверяла собственным ногам, поэтому крепко вцепилась в жилетку мужчины, просто на всякий случай.

— Наверное, хорошо, мы же живы! — пробормотала сипло. Когда Нир разжал руки — подалась вперёд, уткнулась лбом в его грудь. — Почему оно не напало?!

— Мы договорились, — ответил мужчина. — Я объяснил, что мы неподходящая добыча. Она подумала и согласилась.

— Она?

— Это была самка аквира. Кажется, с потомством, поэтому особенно осторожная.

— А если бы был самец?! — поёжилась я.

— Тоже как-нибудь договорились бы, — отмахнулся проводник. — В лесу полно более привычной дичи, и очень мала вероятность, что здоровый аквир нападёт на харра. Если, конечно, правильно себя вести и не убегать.

— Это кошмар. Кажется, я начинаю хотеть домой…

— Всё хорошо, — повторил Нидар, аккуратно обнял меня одной рукой и опять погладил по голове. — Пойдём?

— Ага, — тяжело вздохнула я.

— Сегодня дольше будем идти, остановимся уже возле болота. — Нир мягко отодвинулся, и цепляться за него дальше я не стала. — Потом два дня по болотам, и выйдем к храму. Там неприятно идти, но крупных животных нет.

— Ага, — тяжело кивнула я и уже собралась с силами, чтобы идти дальше, но замерла. — Погоди, но ты говорил, что болото мы пройдём самым краем. Два дня — это край?! Оно настолько большое?

— Я поменял дорогу, — ответил харр. — Зайдём с другой стороны от лагеря.

— А, ну это правильно… Стоп! Погоди, с какой другой стороны? Какого лагеря? Откуда ты вообще знаешь, где там их лагерь? Нир?!

Мужчина поморщился, неопределённо шевельнул вибриссами и как-то странно прижал уши, но в итоге всё-таки ответил:

— Знаю. От леса.

— Так. Ты меня вообще за дуру держишь?! Слушай, ну ладно узнать о наличии преследователей, это я еще могу понять, звери там волнуются и кричат, и всякое такое. Но лагерь, который в трёх днях пути? Нир, что это за отвалы шлака?!

— Лес позволяет ратить на большие расстояния. Эти деревья, когда растут, образуют естественные линии передачи. Если найти правильную полосу, можно этим воспользоваться. У уршей много приборов, которые ратят очень приметно, почти все харры умеют отличать их от леса. Я говорил, что знаю эту часть леса. Знаю и расположение линий, нетрудно было определить, где урши.

Я на мгновение зависла, потрясённо глядя на Нира, а потом спросила, нервно стискивая кулаки:

— То есть ты с самого начала мог позвать на помощь? И не надо было никуда выходить, и не было никакого риска попасться бандитам, ты просто мог связаться с тем же Бетро, а он — обратиться к нашим властям? И сейчас можешь это сделать, но не делаешь? Ты… Да ты… Да ты знаешь кто после этого?! — я со всей дури ткнула его кулаком в живот, но только руку ушибла — здоровенный же, зараза, и твёрдый, как полено!

— Не ругайся, маленькая урши, — нахмурился Нидар.

— Ты издеваешься?! Ты… Ты… Я тебе поверила, я всю дорогу радуюсь, какой ты замечательный, а ты… мразь лицемерная! Свяжись сейчас же с нашими!

Нир глубоко шумно вздохнул, а потом вдруг обхватил лапищами моё лицо, не позволяя увернуться, и закрыл рот своим. Я невнятно булькнула от неожиданности, вцепившись в его запястья, и замерла, совершенно деморализованная. А харр, воспользовавшись этим замешательством, превратил прикосновение в поцелуй — нежный, зовущий. Погладил большими пальцами мои скулы, виски, слегка царапая грубой обветренной кожей.

Я ответила машинально, потому что не могла не ответить, и мужчина воспринял это как разрешение. Поцелуй стал глубже, более чувственным. Одна рука харра сместилась мне на затылок, вторая, на пару мгновений задержавшись на груди, спустилась на талию. Я провела ладонью по гладкой коже его предплечья на плечо, впилась пальцами — уже совсем не стремясь оттолкнуть.