Фулл сайз. Только не в меня

– Это твоя пациентка, – показываю я на замершую булку. – Проверь ее на рефлексы. Бабе прилетело по портрету от моего ненаглядного братишки. Боюсь у нее сотрясение. Хотя в свете ее поступка, я сомневаюсь, что в ее черепной коробке присутствует нужный для мышления, орган.

– Я врач другого профиля, – лепечет докторишка. И кажется собирается свалиться к моим ногам хладным трупом. – Макар, ты ненормальный. Притащил в дом эту женщину? Она… Черт, я думал ты уже давно прервал глупую игру. Вместо жеребца ты ведь можешь потерять гораздо большее.

– Это моя мама Вера, – тихо хнычет Маришка. – Дядя Федь. Эй, дядь Федь, ты чего?

– Черт, Ярцев, неужели ты не видишь? Слепец. Она – беда. Хотя, может я смогу спать наконец-то, – лепечет эскулап, словно говоря сам с собой. – Я не могу обследовать избитого человека. Я не травматолог. Это ответственность. Помочь родиться человеку – всегда пожалуйста. Но… Мама. Господи, детка, но как? Макар, я ухожу. Мне пора бежать. Вызови профильного специалиста. И еще, прогони бабу. Она принесет несчастье всем.

– Что? Федя, что ты там бормочешь? Ты рехнулся совсем? Или пьяный?

Федор пятится к двери как рак. Смешно. Чего же он так испугался? Руки дрожат как у горького пьяницы. Такой тремор – смерть для практикующего хирурга. Значит я был прав. Эти двое знакомы. Переплетены общими тайнами? Прошлым? Что черт возьми происходит вокруг меня? И что имел в виду гребаный Федюнчик?

Маришка сидит рядом со своей няней и держит ее за руку. А ее крестный только глаза не закрывает, лишь бы не глядеть творящееся вокруг безумие. Бежит, поганец.

– Я в порядке, – тихо лепечет Вера, – Пожалуйста, не подпускайте его ко мне. Макар, умоляю. Один раз этот человек уже убил меня.

– Чем же ты так напугала нашего дядю Федора? Что значит убил? – рычу я.

Вера молчит. Но слезы как крупные бриллианты вытекают из ее уцелевшего глаза и падают на заляпанную кровью кофточку. А плечи сотрясаются от сдерживаемых рыданий. И черт возьми, я чувствую, что хочу ее спасти, укрыть ото всего. Меня пугает этот порыв.

Надо бы задержать придурка и допросить с пристрастием, но я не могу оторваться от вцепившейся в мою руку няньки. Ее глаз лихорадочно блестит, над распухшими губами появились капельки испарины. И это мне совсем не нравится. Федьку я достану завтра, а сейчас нужно, чтобы нянька наконец очухалась. И дочери моей совсем не нужны встряски такого рода. Она и так вся дрожит, и носик свой морщит. Верный признак очередного приступа паники, преследующей ее с того момента, как ее кукушка мать сбежала.

– Вызови скорую, быстро, – приказываю горничной, словно тень стоящей в дверях. – Мариш, все хорошо будет. Твой капитан Всесильный по-моему очень устал и голоден. Видишь у него хвост трясется? Иди в кухню. Попроси у повара кусочек сырой говядины Всесильному и молока себе.

– А мама Вера? Пап, с ней же все будет хорошо? Скажи мне честно, это на нее упал астероид, да? Поэтому ей плохо и глазик болит?

– Точно. Астероид. И чтобы ей стало лучше, вы с Всесильным должны быть сытыми и сильными, – через силу улыбаюсь я. И я совсем не уверен, что все будет хорошо. Что-то надвигается. И виной этому злому нечто, гребаная Булка, лежащая на моем диване.

Маришка гладит Веру по щеке и мне вдруг совершенно становится ясно – эти двое сообщаются, как планета и ее маленький спутник.

– Я тебя люблю, – шепчет Маришка посторонней тетке, и у меня в душе рвется невидимая струна.

Завтра же позвоню Борьке. Алмаз его. Нужно гнать чертову бабу из наших с Маришкой жизней. Сегодня же.

Вера

– Жила была прекрасная принцесса, – Маришка сидит возле моей кровати и водит пальчиком по строчкам в книге сказок. Читать она не умеет. Точнее умеет, но еще очень плохо, по слогам. Но показывать этого не собирается никому. – И была у нее маленькая рыцариха и ее верный «руженосец» сэр Всесил. Мам Вер, а ты же ведь выздоровеешь быстро-быстро? И мы гулять с тобой пойдем, и купим Капитану Всесильному супергеройский поводок и шлейку с крылышками. Я в интернете видела.

– Малыш, я абсолютно здорова, – улыбаюсь я, и тут же морщусь от боли в лопнувшей губе. Выгляжу я конечно сейчас не как няня маленькой девочки. Скорее больше похожа на покорительницу морей, потерпевшую кораблекрушение в луже. Моим фонарем можно освещать небольшой город, но сотрясения доктор, прибывший на вызов, не обнаружил. Чем вызвал водопад издевок в мой адрес со стороны, снова потерявшего человеческий облик, Ярцева.

– Да, папа сказал, здорова как корова. А еще сказал, что у тебя там кость, а она не сотрясается, – улыбается Маришка, повторяя мимику своего папаши. Нет, она не хочет меня обидеть. Просто не понимает, что ее отец может говорить что-то плохое. – А у меня зуб качается. Как думаешь, если я положу его под подушку ко мне придет огромный мускульный фей в розовом платье, или все же сказочная зубная тетенька с крылышками? Если фей, то фу. Лучше у папы денежку попрошу тогда на поводочек.