Фулл сайз. Только не в меня

Я даже среагировать не успеваю. Только слышу, что медичка диктует Макару номер своего телефона, а он заносит его в контакты смартфона. Дочь Ярцева врезается в красавицу на полной скорости. Алое пятно, расплывается на белоснежной ткани халата в самом интересном месте, прямо спереди. Холеное лицо девушки искажает гримаса ярости и отвращения. И мне кажется, что сейчас она отвесит Маришке затрещину. Но женщина справляется с собой. Переводит полный ненависти взор восхитительно огромных очей, обрамленных пушистыми ресницами на меня.

– Ты, толстая дура? Кто вообще впустил нищебродку в клинику? У нас дорогое заведение. Если не можешь смотреть за своим выродком…

– Это дочь вашего кавалера, и на вашем месте я бы была более сдержанной в словах. Но, я не на вашем месте, к счастью, потому что сейчас вы упустили офигенный шанс, – взяв себя в руки, криво улыбаюсь я, с удовольствием наблюдая, как сдувается нахалка. – Макар Семенович, Маришка хотела забрать кота, устала ждать. С вашего позволения мы возьмем переноску и пойдем в машину. Девочке не надо смотреть на то, как вы брызжете мужественностью перед дамой в халате размером с почтовую марку. Простите, впредь я буду покупать сок другого цвета, и следить за малышкой более пристально. И еще, номера телефонов есть на визитках клиники. Думаю, что Капитан Всесильный не будет против, если его будет пользовать более воспитанный лекарь.

Выхватываю из руки Ярцева переноску, желая скорее унести ноги, пока он не отмер. Бежать таща ношу и девочку тяжело, но внутренние ресурсы организма буквально орут о том, что надо спасаться.

– Вера, подождите, – слышу уже возле выхода из клиники. Маришка шагает рядом, не спуская блестящих глазенок с переноски, которая оказалась очень тяжелой. Я еле волоку пластмассовую красотищу цвета майской лазури, в которой по-барски спит разомлевший котофей. Голос Ярцева звучит совсем рядом. Догнал, он меня догнал и сейчас четвертует, колесует и на косточках моих поваляется. – Вам же тяжело?

– Ничего, справлюсь, – вредно бухчу я, хотя уже не чувствую руки.

– Не идиотничай, – шипит Макар мне в самое ухо. – Вот уж не думал, что ты такая вредная и шустрая.

– Вера не вредная, – голос Маришки звенит. И мне это не нравится. Каким бы не был ее отец, она должна поддерживать именно его, а не глупую няньку, не сумевшую уследить за ребенком. – А та жаба уродская вредная, с которой ты смеялся. Пусть теперь стирает свой халат, бабка-ежка ведьмячья.

– Нельзя так говорить про взрослых, – тихо стону я, стараясь не поворачивать голову в сторону Макара Семеновича, который сейчас, я уверена, кипит как самовар.

– Ну, почему же? Иногда можно. Маришка, если ты добежишь до машины быстрее чем за пятнадцать секунд, заедем в бургерную, и еще, я куплю тебе упаковку гранатового сока. Он не отстирывается, лучше томатного, – громоподобно хохочет этот несносный тип, которого мне не светит понять никогда. Маришка громко вереща уносится, а этот наглец и не думает засекать время. Он чувствует сейчас, что его жертва, то есть я, в полной его власти. – Вы, Вера, были прекрасны, когда защищали мою дочь. Я даже подумываю увеличить ваш гонорар. Ровно вполовину.

– Надеюсь за это вы не потребуете мою голову на блюдечке?

– Нет, мне нужно от вас кое-что другое, – он буквально выдирает из моих пальцев переноску, из которой тут же раздается мяуканье. – У вас есть красивая ночнушка? Красивая – значит не похожий на танковый чехол кусок тюля. Или вы предпочитаете бязь, а может ситец? С вас станется.

Его насмешливый взгляд мне не нравится. Так смотрят хищники на глупую, загнанную в угол жирную антилопу.

– Я предпочитаю не обсуждать мое нижнее белье с начальником и отцом моей воспитанницы, – фыркаю, как лошадь, сдувая с лица непослушную прядь, снова выбившуюся из прически. – Не старайтесь казаться еще большим козлом, чем есть на самом деле. Больших не бывает уже просто. Я сплю в пижаме. В трикотажной, с розовыми овечками и в носках. Но меня пугает наш разговор. Так что гонорар свой засуньте знаете куда? Этой, томатной выдре в кружевное декольте.

– Да ты мегера. Вера – мегера, – Макар ухмыляется по-волчьи, скалит белые зубы, от чего мои ноги становятся ватными. – Кстати, за козла ты мне ответишь. Я ведь говорил, что ненавижу строптивых толстух.

– А я просила соблюдать субординацию. Вы же не делаете этого? – обреченно блею я, уже понимая, что спать сегодня я не буду. Слишком странные вопросы задает серый волк.

Глава 8

Макар Ярцев

– Вот этот домик, одеяльце с рыбками, тарелочки только такие – тычет маленьким пальчиком Маришка в миски, стоящие на самой верхней полке. Выбор не удивляет меня. Проклятые кошачьи блюдца, ценой в бюджет небольшого африканского государства, разрисованы мультяшными мурлыками в супергеройских плащах и масках.