Фрунзе

Захватив весь город, стоящий на отличных природных позициях, надволжских высотах, Перхуров и его подручные построили систему обороны по всем правилам военного искусства. Хотя их надежда на поддержку со стороны Рыбинска, Костромы и других волжских городов неумолимо таяла, они продолжали ждать подхода интервенционистских сил с севера, от Архангельска.

Михаил Фрунзе, срочно вернувшийся в Иваново, быстро сформировал ударный отряд из 1 500 бойцов и, поручив командование ими хорошо и давно известному старому большевику — военному Василию Куконкову, отправился вместе с этим отрядом к пылающему верхневолжскому городу.

Казалось, боевое задание, выпавшее на долю ивановского отряда, несколько легче, нежели те, какие стояли перед другими отрядами: московским, вологодским, костромским, шедшими вверх по реке. Уже со станции Лютово, что в 15 километрах от Ярославля, можно было начинать артобстрел внешних, подгородных позиций мятежников для прикрытия ничем не препятствуемого сухопутного штурма — тут не было никаких существенных оборонительных рубежей.

Однако как раз на этом, Ивановско-Нерехтском направлении, сам Перхуров сосредоточил наибольшие силы, правильно оценивая его как опаснейшее для себя. У белых оказалась здесь и артиллерия и немалое число пулеметов. Бои на этом участке были тяжелыми и продолжительными. Много красных бойцов сложило здесь головы в ходе многократно повторяемых атак. Погиб за два дня до полной ликвидации мятежа, 19 июля, и командир Ивановского ударного отряда Василий Григорьевич Куконков.

Наконец, после немалых усилий и жертв, после пятнадцати суток напряженной борьбы, 21 июля 1918 года опаснейший для молодой Советской республики мятеж в Ярославле, в ближайшем соседстве с Москвой, на пересечении важнейших коммуникаций, был ликвидирован.

Руководители его — известный эсеровский лидер Борис Савинков и полковник Перхуров — бежали. Расплачиваться пришлось их менее поворотливым помощникам и пособникам, а также десяткам тысяч мирного населения — горожанам, дома и имущество которых погибли в огне пожаров, охвативших город.

Народ проклинал белых главарей, ввергнувших Ярославль в такое бедствие.

Совет Народных Комиссаров назначил Михаила Васильевича Фрунзе военным комиссаром Ярославского военного округа в составе шести губерний: Ярославской, Костромской, Тверской, Вологодской, Иваново-Вознесенской и Владимирской.

Но если пожар был быстро и успешно потушен в непосредственной близости, к столице, то иначе складывалось дело па средней Волге, на Урале, на Дону, на Украине…

Сформированный из военнопленных мировой войны так называемый чехословацкий корпус, сагитированный тоже «учредиловцами»— эсерами, внезапно поднял мятеж на средней Волге, захватил хранившийся в Казани золотой запас царской России, сверг советскую власть в Самаре, Омске и Екатеринбурге, бросил вызов центральной советской власти в Москве. Руководители корпуса — Чечек и Гайда — были откровенными наймитами Антанты.

На нижней Волге белые контрреволюционные силы подошли к Царицыну, создали тяжелую угрозу нижневолжским и южноуральским районам — от Каспия до Сибири.

Донская контрреволюция старалась отрезать центр России от Кавказа и Закавказья.

Под покровительством немецких оккупантов провозгласила ложную «самостийность» (автономность) Украина, фактически проданная своим бутафорским гетманом Скоропадским германскому имперскому правительству «под колонизацию».

Высадились, наконец, силы интервентов, те, на которые уповал Перхуров, и на севере России, в Беломорье.

В августе была сделана попытка одним ударом обезглавить Советское государство. В Москве на заводе Михельсона (ныне завод имени Владимира Ильича) было произведено покушение на Ленина.

Эсерка Ф. Каплан несколько раз выстрелила в него из револьвера.

Железный организм Ленина справился с ранением. Вызов контрреволюции был принят. Созданный по предложению Ленина Совет Обороны провозгласил: «Революция в опасности! Беспощадный отпор врагам!»

Недолгое междубурье окончилось…

2. РУКОВОДИТЕЛЬ ВОЕННОГО ОКРУГА

Пятого декабря 1918 года Фрунзе в сопровождении военрука, бывшего генерала Ф. Новицкого [17], приехал инспектировать заканчиваемую формированием Костромскую стрелковую дивизию.

На центральной площади Костромы состоялся б декабря инспекторский смотр частям одной из самых первых революционных дивизий нового, девятиполкового состава.

На крышах окружающих домов лежал поблескивающий в лучах скупого зимнего солнца неплотный, клочковатый снег, но замощенная булыжником площадь была начисто вытоптана многими сотнями тяжелых солдатских ботинок. На последнем году «германской» войны царское интендантство уже не в силах было одевать солдат в традиционные русские сапоги — их заменили страшного вида «буцы» с обмотками, по образцу британской и французской армий. Части были выстроены четырьмя линиями, и Фрунзе с Новицким в сопровождении командования дивизии и губвоенкома совершали обход полков.