Читаем Фру Мария Груббе полностью

— Давайте-ка поговорим с вами начистоту, — продолжала она, — и отвечайте мне по совести. Неужели вы думаете, что тот, кто всю свою жизнь жестоко прегрешал противу господа бога и создателя своего, но в последний час жизни, когда он лежит и борется со смертью, от чистого сердца покается в грехе своем и усовестится и предастся на волю господню без сомнений и колебаний, неужели вы думаете, что такой угоднее будет богу, нежели человек, который столь же жестоко коснел во грехе и соблазне, но затем многие годы своей жизни клал все силы, чтобы исполнить долг свой, и любую тяготу нёс безропотно, хотя ни на молитве, ни в открытом покаянии не оплакивал своего прежнего жития; неужели же вы думаете, что ту, которая прожила, веруя, по разумению своему, что живет праведно, не надеясь на загробное воздаяние и не молясь о нем, неужели вы думаете, что бог отвергнет ее и отринет от себя, пусть бы она никогда и слова молитвы не прочла?

— На сие ни один смертный не дерзнет вам ответить, — промолвил магистр и ушел.

Вскоре он уехал.

На следующий год в августе вышел приговор Серену-Паромщику, гласивший: на три года каторжных работ в кандалах на Бремерсхольме.

Долго надо было маяться, еще дольше ждать, но и маяте и ожиданию пришел конец.

Серен вернулся домой, но тюрьма, каторга и жестокости сломили его здоровье. И года не понежила Серена Мария, как его снесли на погост.

Еще долгий, долгий год пришлось Марии тягаться с жизнью. Затем она вдруг занемогла и умерла. Всю болезнь она была не в своем уме, и потому священник не мог ни помолиться вместе с ней, ни напутствовать ее.

В новый летний день ее похоронили рядом с Сереном, а над светлым Зундом и золотыми колосящимися нивами разносился псалом, который, устав от жары, пели убогие прихожане, провожавшие покойницу, — тянули равнодушно и бездумно:

Гнев отврати от нас, о боже правый!Помилуй, не секи лозой кровавой,Хлеставшей нас, не зная притомленья,За прегрешенья.Но если б ты по праву полной чашейВоздал греховности премерзкой нашей,То всем бы нам пришла погибель, братья,Всем, без изъятья.<p>ПРИМЕЧАНИЯ</p>

Стр. 24. Белоу — старинный мекленбургский дворянский род. Гиппокамп — морское чудовище (полуконь-полурыба) в греческой мифологии.

Стр. 25. Гризельда — героиня широко распространенного в литературе и фольклоре средних веков и Возрождения сюжета, разработанного Боккаччо ("Декамерон", день X, новелла 10), Чосером и другими писателями. Гризельду, девушку простого происхождения, берет в жены знатный человек и подвергает унизительным и тяжелым испытаниям, которые она переносит с покорностью и смирением любящей женщины.

Маркграф — в эпоху раннего средневековья владетельное лицо, стоявшее во главе пограничной области (марки). Позже — лишь титул, близкий к герцогскому.

Выборгский рынок. — Виборг — главный город одноименного округа на Ютландском полуострове. Один из наиболее древних городов Дании, служивший долгое время местом торжественного избрания датских королей.

Бронгильда и Гриммильда — искаженные имена героинь древнескандинавского и древненемецкого эпоса — Брунгильды и Кримгильды.

Стр. 30. …что с первого июня объявлена война… — то есть с 1 июня 1657 г. В течение XVII в. Дания неоднократно вела войны со Швецией, которая к этому времени начинает усиливаться и стремится лишить Данию гегемонии на Балтийском море. Война 1657–1660 гг. тяжело отразилась на экономике Дании и привела к потере ею владений на Скандинавском полуострове.

Орс (сокращенная форма от "Орхус") — город, центр Орхусского округа на востоке Ютландии, на берегу пролива Каттегат.

Стр. 33. …сканцы, зеландцы… — то есть жители Скопи и Зеландии — датских провинции. Скопи занимает южную оконечность Скандинавского полуострова. Провинции Скопи долгое время принадлежала Дании, но по Роскильдскому миру (1658) отошла к Швеции.

Стр. 35. Ханс Ульрик Гюльденлеве (1615–1645) — внебрачный сын короля Христиана IV, известный своей разгульной жизнью. В 1641 г. женился на Ригитце Груббе (1618–1689), приходившейся теткой Марии Груббе. Впоследствии Ригитце Груббе, поссорившись с Бригиттой Скеел, вдовой графа Пассберга, покушалась ее отравить и в 1678 г. была присуждена к пожизненной ссылке на остров Борнхольм.

Тролле, Сестед, Розенкранс, Краг — старинные датские аристократические семейства, представители которых играли большую роль в датской государственной жизни.

Иоахим Герсдорф (1611–1661) — датский государственный деятель, занимавший важные административные и придворные должности.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека исторического романа

Геворг Марзпетуни
Геворг Марзпетуни

Роман описывает события периода IX–X вв., когда разгоралась борьба между Арабским халифатом и Византийской империей. Положение Армении оказалось особенно тяжелым, она оказалась раздробленной на отдельные феодальные княжества. Тема романа — освобождение Армении и армянского народа от арабского ига — основана на подлинных событиях истории. Действительно, Ашот II Багратуни, прозванный Железным, вел совместно с патриотами-феодалами ожесточенную борьбу против арабских войск. Ашот, как свидетельствуют источники, был мужественным борцом и бесстрашным воином. Личным примером вдохновлял он своих соратников на победы. Популярность его в народных массах была велика. Мурацан сумел подчеркнуть передовую роль Ашота как объединителя Армении — писатель хорошо понимал, что идея объединения страны, хотя бы и при монархическом управлении, для того периода была более передовой, чем идея сохранения раздробленного феодального государства. В противовес армянской буржуазно-националистической традиции в историографии, которая целиком идеализировала Ашота, Мурацан критически подошел к личности армянского царя. Автор в характеристике своих героев далек от реакционно-романтической идеализации. Так, например, не щадит он католикоса Иоанна, крупного иерарха и историка, показывая его трусость и политическую несостоятельность. Благородный патриотизм и демократизм, горячая любовь к народу дали возможность Мурацану создать исторический роман об одной из героических страниц борьбы армянского народа за освобождение от чужеземного ига.

Григор Тер-Ованисян , Мурацан

Исторические любовные романы / Проза / Историческая проза
Братья Ждер
Братья Ждер

Историко-приключенческий роман-трилогия о Молдове во времена князя Штефана Великого (XV в.).В первой части, «Ученичество Ионуца» интригой является переплетение двух сюжетных линий: попытка недругов Штефана выкрасть знаменитого белого жеребца, который, по легенде, приносит господарю военное счастье, и соперничество княжича Александру и Ионуца в любви к боярышне Насте. Во второй части, «Белый источник», интригой служит любовь старшего брата Ионуца к дочери боярина Марушке, перипетии ее похищения и освобождения. Сюжетную основу заключительной части трилогии «Княжьи люди» составляет путешествие Ионуца на Афон с целью разведать, как турки готовятся к нападению на Молдову, и победоносная война Штефана против захватчиков.

Михаил Садовяну

Приключения / Исторические приключения / Проза / Историческая проза

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза