Фронтовик. Убить «оборотня»

– Не всех, конечно. Сейчас. – Одна из женщин порылась в письменном столе и достала лист бумаги:

– Вот вам бумага, записывайте.

Коллекционеров, известных музею, набралось четырнадцать человек. Но это по всей Москве, а в районе, обслуживаемом их отделом, коллекционеров было всего трое – Андрей подчеркнул их фамилии.

– А какие картины, не подскажете? Меня интересуют только эти трое.

– Так, что у нас… У Вяземского три картины: Шишкин, Айвазовский и Поленов. Знаете, много картин и эскизов привезли фронтовики – трофеи, как говорится. Конечно, таких людей немного, но они есть.

– Буду иметь в виду. Но ведь они нигде не засветились?

– Да, это на уровне слухов.

Женщина продиктовала Андрею, какие картины находятся в коллекциях других коллекционеров.

Сочтя свою миссию выполненной, Андрей откланялся.

На прощание женщины предложили ему осмотреть экспозицию, но Андрей отказался, сославшись на отсутствие времени – все-таки он на службе.

– Понимаем. Но если захотите, мы поможем.

Времени не было – это правда. Но было еще одно: Андрею в музеях было скучно. Пыльные черепки, статуи, картины не вызывали у него интереса. Для этого надо иметь соответствующий склад характера, определенный уровень культуры и образования. А что у него? Школа, фронт с его жестокой действительностью, служба в милиции. Разве будет способствовать повышению культуры общение с уголовниками? Работа всегда накладывает на человека отпечаток. Врач видит в человеке, прежде всего, пациента, а милиционер подозрителен и каждого встречного мысленно сверяет с картотекой – не в розыске ли? Со временем он перенимает жаргонные словечки, а иногда и блатные привычки.

Когда Андрей подошел к отделению, Гиви уже стоял там:

– Ну, что у тебя?

– В нашем районе трое коллекционеров.

– А у меня четверо. Пойдем в отдел, сверимся.

Только двое из списка Андрея оказались в списке Гиви. Выходило – четыре человека.

– А это что у тебя?

– Картины, которые есть в частных коллекциях и которые представляют ценность.

– Вот черт! А я не догадался! Теперь придется по-любому всех четверых обходить.

Они прикинули, какой маршрут выбрать – ноги-то не казенные, свои. Перефразируя известную поговорку, можно сказать, что опера ноги кормят.

В первой же квартире на звонок в дверь открыли сразу.

– Милиция, паспортная проверка, – с ходу заявил Гиви.

– У нас все в порядке, – улыбнулась хозяйка.

– Позвольте войти.

Дом был старой постройки, вероятно – дореволюционной, из бывших доходных. Большие коридоры, высоченные потолки.

«Живут же люди!» – вздохнул Андрей. А он в коммуналке, в тесноте, где по утрам – очередь в туалет и ванную.

Хозяйка провела их в гостиную. На стенах висели картины, на тумбочке – фарфоровая ваза, явно не дешевая.

– Красота-то у вас какая! – Гиви показал рукой на картины: – Наверное, большой цены?

– Муж говорит, что они бесценны.

– Тогда зачем дверь открываете, не зная, кто за нею? Вы слышали, что в течение двух недель обворовали двух коллекционеров картин?

Хозяйка изменилась в лице:

– Что, прямо среди белого дня?

– Именно! Хозяин в магазин на полчаса отлучился, а квартиру обчистили.

– Кошмар!

Гиви подошел к картинам.

Хозяйка решила продемонстрировать свои познания:

– Это Ван Дейк.

Гиви подмигнул Андрею – пиши, мол.

Андрей достал листок бумаги и стал записывать.

Картин набралось много, с десяток.

– А муж, извините, где работает? – вроде как невзначай спросил Гиви.

Хозяйка сделала удивленное лицо:

– В Министерстве иностранных дел. Неужели не знали? Как же, заместитель министра.

Гиви стушевался. Такую квартиру если обнесут, шуму и проблем не оберешься.

На прощание он напомнил хозяйке об осторожности:

– Гражданочка, цепочка у вас на двери есть, пользуйтесь, не открывайте не глядя.

– Спасибо за предупреждение.

До вечера они обошли всех четверых. Когда вышли от последнего коллекционера, Гиви пожаловался:

– У меня уже голова кругом идет от этих художников. И что в них ценного? Картины как картины, в Доме культуры милиции похожие висят. Ладно, идем к начальству, доложим.

О результатах работы они доложили начальнику угрозыска – сколько коллекционеров в их районе и сколько ценных картин они имеют.

– Всех предупредили, чтобы квартиры без присмотра не оставляли?

– Обижаешь, Василий Федорович! Конечно! Только ведь они живые люди, могут в магазин, в поликлинику, на работу уйти. И охрану к ним не приставишь. Вообще такие ценности лучше в музеи помещать, под охрану.

– Не нам решать. Ну, вроде профилактику провели, предупредили. Все, что в наших силах, сделали.

Два дня после хождения по коллекционерам они были на подхвате у прокуратуры: начальника крупной торговой базы нашли дома повешенным, и приходилось исполнять поручения прокурора, выяснять – самоубийство это или кто-то «помог» ему залезть в петлю.

А на третий день Василий Федорович огорошил:

– Обворовали коллекционера, правда – в соседнем районе. Унесли три картины. Искусствоведы оценили ущерб в восемьсот тысяч.