Фронтир Индикона. Часть II

Жизнь в лагере вроде бы вошла в привычный ритм, но всё же история с вызовом духа не решила до конца проблем с дисциплиной. Взять того же туземца, что сидел в клетке, через день его обнаружили мертвым. Его прикончили ночью двумя стрелами. Возможно, кровная месть. Хотел родственникам погибших его передать, да вот не успел. Непросто управлять взрослыми мужиками из разных племён, ой непросто! Тут и родовая вражда, и ярко выраженная доминантность, и нежелание делать непонятную для местных работу.

Из Мале к нам нанялся настоящий гигант, по имени Куруну. Рост два метра, а может и больше, огромный, весь перевит мышцами, грудь бочонком. Мало чем горилле уступает. И характер склочный, что у здоровяков редко встречается. Поставил его на разгрузку биг-бэгов с песком. Для других они тяжёлые, а ему в самый раз. Нанял и забыл, а он тем временем собрал вокруг группу из городка и потихоньку стал других рабочих прижимать, то еду отнимет, то соль, а того мальчишку, что у них контроллером был, он, словно удав мышь гипнотизировал. Лоб у Куруну покатый, надбровные дуги мощные, неандерталец позавидует! Как зыркнет мелкими поросячьими глазкам, контролёр и стоит как парализованный. К тому же он постоянно задирал девушек, которым я выстроил отдельный барак, где запретил появляться всем мужчинам из лагеря. Их то всего ничего, а мужиков больше двух сотен. С тех пор как мы пробили просеку к Мале, я выделил место под рынок недалеко от лагеря. Раз в неделю я выдавал плату солью, железными деньгами и бусинами. Зная это на небольшой рыночек стекалось много торговцев всякой мелочью, в том числе молодые девушки, с благосклонностью относящиеся к ухажёрам с бусинами и браслетами, так что развлекались все вне нашего лагеря. Пуританских взглядов я у местных не отмечал. Сейчас уже понимаю, что видимо Куруну подослали старейшины окрестных деревень, не решавшиеся напрямую бросить вызов. Решили, так сказать, на слабо проверить. Понять их можно, приходит какой-то чужак, начинает что-там строить на их земле. Лишь рассказы о могуществе колдуна, большое количество вооружённых воинов и непонятные, огромные корабли удерживали их от нападения. Как бы не было на самом деле, усиление влияния Куруну на окружающих я прошляпил, мне за всеми не углядеть. Когда же понял, сразу решил того выгнать. Конкуренты мне не нужны. Привычно отправил охранников рассчитать его и выгнать из лагеря, но не тут-то было. Он, раскидав их, словно кегли, подбежал ко мне:

– Ярунг сильный колдун, но слаб как муж! – начал он с насмешкой. К нам развернулись все работающие туземцы.

– Ты набрал целый дом женщин, но у тебя нет мужской силы, – продолжал Куруну, – всем известно, что колдуны отдают её духам! Куруну может взять сразу всех женщин! – он ткнул себя в грудь. – Поднять на плечи целого ватусси! Победить пять хороших воинов! Несколько лун назад Куруну сломал копьё и задушил льва голыми руками! А что может Ярунг? – он рассмеялся. – Вызвать духов, пугающих слабаков, и прятаться за копья кевенги!

Я неплохо понимал местные наречия, да и не сильно то они отличались от языка кевенги. Это был вызов. Поставить под сомнение мужскую силу – страшное оскорбление для банту, и разрешается оно только ритуальным поединком на ножах. Мне он был нужен меньше всего, да и не уверен, что выиграю. В местных племенах структура власти имеет два центра силы. С одной стороны военный вождь и старейшины родов, а с другой колдун и помощники. Колдуну мог бросить вызов другой колдун и никак не воин, а магический поединок был типа кто кого перетанцует и напугает. С вождём ситуация иная, ему мог бросить вызов глава рода, или уважаемый охотник, прошедший инициацию. Мой статус был непонятен ни мне, ни туземцам, вроде бы колдун и вождь одновременно. В любом случае, я не мог просто взять и пристрелить наглеца, хотя заряженные пистолеты всегда с собой ношу. Сочтут за колдовство. Надо как-то выходить из ситуации. Похоже без поединка не обойтись. Только уж пусть пройдёт на моих условиях и закончится так, чтобы больше никто и не думал проделывать подобные фокусы!

– Куруну думает, что если в нём дерьма, как в большом мешке с песком, то он сильный! – начал я. – Слова Куруну подобны яду мамбы и недостойны мужчины! Куруну где-то нашёл умершего от старости льва и стал хвалиться что задушил его! – среди воинов кевенги послышались смешки, а глаза Куруну налились кровью, кулаки сжимались и разжимались от злости. – Куруну глуп, как пустынный долгоног! – на этом мой арсенал туземных оскорблений иссяк. – Разве ты слышал про битву Ярунга против бхунту? Их было больше, чем пальцев на твоих руках и ногах. Каждый из них одолел бы двух таких увальней как ты!

– Кевенги трусливы, как болотные лягушки! – Куруну зло сплюнул себе под ноги. – Все вместе победят одного бхунту, а после каждый из них расскажет, что одолел десяток! – кевенги дёрнулись, стали тоже выкрикивать оскорбления, а их копьях уперлись гиганту в грудь. Пора заканчивать этот цирк. Понято, что он специально провоцирует меня на схватку.