Фронтир Индикона

Утром нам всё же пришлось взять немного на северо-запад, поскольку местность вокруг оказалась непроходимой даже для огромных колёс буера из-за множества балок. Четыре дня мы следовали по однообразной местности, поросшей чахлыми деревцами и изобилующей высокими термитниками. Поверхность саванны была довольно ровной, и, хотя ветер часто дул не в нашу сторону, мы почти не толкали буер, а предпочитали накручивать зигзаги и идти рядом. В некоторые дни до тридцати пяти километров проезжали, а однажды мы поймали попутный ветер на ровном участке и все вместе, усевшись на раму, три часа катили с ветерком, словно заправские байкеры, да ещё и притормаживали, чтобы не налететь на крупный камень или корягу.

Следующей ночью мы едва отбились от большой стаи гиеновых собак, решившей напасть на нас. Какие-то неправильные собаки. Никогда не слышал, чтобы гиеновые собаки на человека нападали, трусоваты они по натуре, да и размеры. Мы избежали укусов лишь потому, что быстро забрались на верх, где нас им было не достать. Однако, придя в себя, мы быстро смекнули как их отогнать. Иван перед уходом сделал замечательную пропитку для факелов: каучук, сода, воск, скипидар, соли уксусной кислоты — всё это он смешал в нужной пропорции, тщательно пропитал волокна и смесь горит не хуже напалма. Намотали паклю на наконечники болтов, подожгли и с первого же залпа подстрелили двух собак, на которых от попаданий сразу занялась шерсть. С диким визгом они стали крутиться на месте и кататься по земле, пытаясь сбить с себя пламя, а после второго залпа стая, лишившись ещё троих, предпочла ретироваться.

Последующие дни были более спокойными, и я всеми со всеми тащил буер. На восьмой день пути Нганго выследил трубкозуба, дремавшего днём в норе. Как нам рассказал Мартин, первые голландские поселенцы на мысе Доброй Надежды назвали трубкозуба земляным поросёнком, так как его мясо по вкусу напоминает свинину. Они усердно охотились за лакомой дичью и хорошо изучили его повадки. Трубкозуб роет под землёй ходы с ловкостью и быстротой крота, назван он так потому, что его сложные зубы состоят из тесных рядов вертикальных трубочек, сросшихся наверху в одну жевательную поверхность.

Трубкозуб крупное животное и достигает в длину двух метров, а весит до сотни килограмм. У него тонкая и длинная голова и большие уши, а передние ноги четырёхпалые, задние же — пятипалые. Все пальцы вооружены плоскими, почти прямыми когтями с режущим краем. Кожа у него очень толстая и покрыта плотно прилегающими щетинистыми волосами. Нам повезло, что мы смогли обнаружить его днём, когда он спит в подземных ходах, которые легко и быстро выкапывает, а ночью он бродит в поисках пищи.

Ранее мы встречали его норы, но ни разу не удалось его увидеть. Бегает трубкозуб не особенно быстро, но может совершать довольно большие прыжки. Переходя от термитника к термитнику, он производит в них огромные опустошения, а с рассветом снова зарывается в землю. Он чрезвычайно осторожен и робок — даже ночью он при малейшем шуме прячется в нору. Тонкий слух позволяет ему ещё издали узнать о приближении большого животного или человека и благодаря этому он успевает скрыться под землёй.

Ступая очень тихо, мы приблизились к его логову и одновременно метнули дротики в лаз. Как оказалось нам крупно повезло, что один из дротиков, попав в трубкозуба неудачно, обломился и застрял в проходе — это не дало ему уйти в подземные ходы. Раскопав проход, я набросил на него верёвку и вместе с Нганго мы попытались его вытащить. В ответ трубкозуб так впился когтями в стенки, что обрушил лаз. Лишь позвав на помощь Мартина и Павла, мы вчетвером, с большим трудом вытащили хитреца на свет божий и на несколько дней обеспечили себя отличным мясом. Очень, очень вовремя он нам подвернулся. Откровенно говоря, наши запасы показали дно, и мы были рады любой добыче.

Мясо и в самом деле напоминало свинину. Готовили на гриле с пажитником и дикими луком. В прикуску с запечёнными побегами баобаба. Мы решили остановиться пораньше и отметить удачную охоту, пропустив по стаканчику. К тому же нужно было закоптить оставшееся мясо и помочь Квеле, которому за каким-то чёртом понадобился жир и желчный пузырь трубкозуба.

Встав пораньше, уже к полудню вышли к невысокой гряде, уходившей на северо-восток, с плоской, словно отгрызенной вершиной. По моим расчётам, где-то здесь должны начинаться земли кевенги, но Нганго всё ещё не узнавал местность вокруг, тогда я принял решение повернуть на юг. Почти сразу мы попали на тяжёлый участок и нам пришлось дважды вытаскивать буер с помощью ворота, а один раз даже разгружать его полностью чтобы налегке протащить через поле с острыми, словно противотанковые надолбы, камнями. С раннего утра я снова отправился к гряде и пообещал спутникам, что вернусь к ужину. В таком хаосе камней, при полном штиле один чёрт, они далеко не уедут.