Фронт без линии фронта

если бы не окружающая его атмосфера неприязни и недоверия, Николай от этой

работы получил бы искреннее удовлетворение, но он знал, на что идет, и был

готов ко всему.

К концу третьего дня они опробовали двигатель в работе, тщательно

отрегулировали нагрузку по цилиндрам, проверили все навесные агрегаты.

Машину можно было предъявить к сдаче на ходовых испытаниях.

Завтра, двадцать пятого июня, точно в срок, назначенный Загнером,

сторожевик отдаст швартовые и выйдет в море.

Между строк

В полной темноте на ощупь Николай открыл дверь, пошарил по столу

руками, нашел лампу и зажег. С тех пор как бомбили Плоешти, на

электростанции не хватало горючего.

В комнате было тихо, но в ушах еще плыл звонкий гул двигателя. Ходовые

испытания затянулись. Неожиданно на корабль прибыл адмирал Цииб в

сопровождении майора Загнера. Ходили в порт Сулин и вернулись в Одессу

поздно вечером.

Николай достал из-под подушки кофейник, завернутый в газету. Кофе был

чуть теплый. Налил кружку и почти залпом выпил.

Перед ним лежала клеенчатая тетрадь конспекта по богословию, он

перевернул обложку и прочел.

"Беседа первая. Голос церкви -- голос божий".

Из бокового кармана он извлек великолепную авторучку, полученную

сегодня на ходовых испытаниях в подарок от эсэсовца Загнера, снял колпачок и

написал на первой странице:

"Кто ищет истину -- найдет ее в светлой православной

церкви. Николай Гефт. Одесса, 25 июня 43 г.".

Затем, отложив авторучку, он открыл флакон с желто-вато-бурой

жидкостью, обмакнул перо, прочел первые строки конспекта: "Святой Киприан

говорит, бог устроил церковь, чтобы она была хранительницей откровенных

истин..."-- и между строк написал:

"Удалось не только легализоваться, но и проникнуть в военно-морскую

часть гитлеровцев. Собрана значительная информация. Но данный мне на связь

Яков Вагин выбыл с нашим транспортом в дни эвакуации. Остается последняя

надежда -- рация Саши Красноперова. В случае крайней необходимости мне было

дано разрешение на связь с Красноперовым. Думаю, что такая необходимость

наступила. Если же не удастся передать информацию по рации "молодоженов",

придется переправить ее через линию фронта со специально посланным

человеком. С этого дня я буду заносить в эту клеенчатую тетрадь всю

собранную информацию:

Раздел первый: "Структура германских военно-морских сил..."

Было около четырех часов утра, за окном уже брезжил рассвет, а Николай

все еще писал отчет:

"Петелин -- сознательный враг. Это не приспособление к обстоятельствам.

Он как бы нашел себя в атмосфере злобной антисоветчины. Ярче всего об этом

свидетельствует его выступление на банкете в честь "освобождения Одессы от

большевиков".

"Только теперь русская интеллигенция вздохнула свободно,-- говорил

Петелин. -- Только сейчас мы чувствуем счастье свободы и за это благодарим

наших спасителей Румынию и Германию!"

Отложив перо, Николай заметил, что наступило утро. Он поднес близко к

окну клеенчатую тетрадь, проверил ее страницы при дневном свете -- доклада,

написанного между строк конспекта по богословию, не было, он словно и не был

никогда написан.

Отодвинув кровать, Николай спрятал за плинтус раствор желтой кровяной

соли. Разделся, лег и тут же уснул.

Перчатка поднята

На утренней "говорильне" у баурата отсутствовал шеф завода Купфер, его

заменяли инженеры Сакотта и Петелин, но майор Загнер к ним и не обращался.

Безоговорочно доверяя Гефту, все заказы стройуправления баурат направлял на

завод через него.

-- Завтра с утра в заводской ковш придут сторожевые катера "Д-9",

"Д-10" и военный буксир "Ваграин". Заказ на переливку рамозых и мотылевых

подшипников. Срок исполнения -- десять дней. Инженер Гефт, напишите

заявление на выдачу вам под отчет трех тысяч марок на баббит и бронзу, --

распорядился Загнер.

Гефт здесь же на листке из блокнота написал заявление, и баурат наложил

резолюцию.

По тому, как майор, сбычившись, водил головой, словно хотел выдернуть

шею из тугого воротничка, можно было предположить, что у него скверное

настроение.

"Проигрался в покер, не сварил желудок или неважные сводки с Восточного

фронта? -- гадал Гефт.

-- Получена телеграмма из Сулина с борта быстроходного эсминца

"П-187"...--после длительного молчания сказал Загнер.

"Так вот оно что! Быстроходный эсминец! Будет гром из тучи!" -- подумал

Гефт. И гром не замедлил:

-- Инженер Петелин, акт подписывали вы?

-- Я, господин баурат.

-- Когда эсминец вышел из ремонта?

-- Приблизительно неделю назад...

-- Точнее!

-- Десятого июля, -- подсказал Гефт.

-- Так что же, позвольте вас спросить, подшипники не выдерживают одной

недели эксплуатации?! -- Загнер уже не сдерживал своего раздражения. -- Вот!

-- он швырнул Петелину бумагу. -- Примите рекламацию! Эсминец будет

доставлен на перезаливку подшипников портовым буксиром. Какой позор!

Немецкий военный корабль на буксире, как баржа, как... Как черт знает что!

-- бугристое лицо Загнера потемнело от гнева.