Фронт без границ. 1941–1945 гг.

— чтобы раненых, больных, обмороженных и истощенных военнопленных помещали в специальные фронтовые госпитали и не допускать приема этой категории военнопленных лагерями и приемными пунктами НКВД;

— следить за соблюдением режима пешего перехода военнопленных на маршах, за организацией больших привалов и ночлегов с обогревом и выдачей горячей пищи или кипятка;

— при отправке военнопленных по железной дороге обеспечивать через ВОСО фронтов своевременное получение вагонов, следить, чтобы они были оборудованы печами, нарами, унитазами, ведрами, обеспечены достаточным запасом топлива, проследить чтобы в составе эшелона был санвагон-изолятор, снабженный медикаментами и предметами ухода за больными;

— принимать меры к оборудованию эшелонов кухнями, а также к снабжению эшелонов продовольствием на путь следования, 10-дневным неприкосновенным запасом и т. д.[346].

В марте 1944 года фронтовые приемно-пересыльные лагеря были прикреплены для лечения военнопленных к госпиталям НКО, например, на Ленинградском фронте приемно-пересыльные лагеря № 157 и 270 были прикреплены к госпиталям № 3808 и 3810 этого же фронта[347].

Смертность не могла обойти стороной и эту часть контингента. За время пребывания в советском плену умерло по разным причинам 423 168 человек (356 687 военнопленных и 66 481 интернированных)[348]. На территории Ленинграда и области смертность военнопленных составила 7456 человек[349]. К тем начальникам лагерей для военнопленных, где допускалось нарушение режима их содержания, не создавались условия, исключающие заболеваемость и смертность, принимались строгие меры.

Режимные отделения были созданы в лагерях НКВД № 99 и 171. Они предназначались для участников злодеяний и зверств по отношению к гражданам СССР и партизанам в районах, временно находившихся под оккупацией немецко-фашистских войск; для активных фашистов из сотрудников разведывательных, контрразведывательных и карательных органов противника; для совершивших побеги из лагерей и спецгоспиталей и активно стремящихся к организации побегов. Такие военнопленные подвергались тщательному обыску, они находились в лагерях, территория (периметр) которых был огражден забором из колючей проволоки в 3 ряда. В помещениях лагеря имелись камеры для содержания особо опасных военнопленных. Охрана этих лагерей на 50 % усиливалась личным составом конвойных войск[350]. Эти режимные мероприятия непосредственно касались безопасности фронта и тыла, так как бежавшие военнопленные являлись, как правило, военными преступниками, совершившими тяжкие преступления против советских граждан и стремившихся уйти от возмездия. В лагерях военнопленных на протяжении всего периода велась серьезная агентурно-оперативная работа, имеющая своей целью выявление военных преступников. В докладной записке МВД Карелии в Министерство внутренних дел Союза ССР от 26 апреля 1947 года указывалось, что в четырех лагерях (№ 120, 166, 212 и 447) содержатся 19 114 человек. По результатам оперативной работы среди них были выявлены: служившие в дивизии «Бранденбург» — 6 человек, сотрудников службы безопасности СД — 1, сотрудников гестапо — 2, начальников полиции — 1, служивших в дивизиях «Мертвая голова» — 31 и «Адольф Гитлер» — 9, офицеров СА — 2, офицеров германского генштаба — 2, участников ведения противомеждународных правил войны — 33, агентов гестапо — 2 и т. д.

В соответствии с приказом НКВД СССР № 001464-1944 были взяты на оперативный учет для дальнейшей оперативной разработки 464 человека, в том числе 140 — офицеров германской армии, 186 — служивших в частях СС и др.[351].

По состоянию на 1 мая 1947 года в лагерях военнопленных были выявлены 78 главных военных преступников и 928 преступников[352].

Одновременно следует подчеркнуть, что руководство НКВД СССР учитывало несовместимость пребывания в одном лагере немцев и представителей других национальностей, сражавшихся против Советского Союза. Они выражали свое негодование тем, что гитлеровцы втянули их в войну с советским народом и поэтому им приходится пребывать в русском плену. В связи с этим военнопленные других национальностей сосредотачивались в лагере НКВД № 157. На конец июля 1944 года здесь находилось: финнов — 224, австрийцев — 43, поляков — 29, французов — 14, норвежцев — 18 и т. д. (всего 15 национальностей)[353].

В основном в лагерях военнопленные представлялись тремя национальностями: немцы, венгры, румыны. Так, в лагерях на территории Карелии они были представлены: в лагере № 120: немцы — 5737, венгры — 365, румыны — 136, австрийцы — 185 (всего 6425); в лагере № 166: немцы — 1222, венгры — 50, (всего 6425); в лагере № 212: немцы — 3264, венгры— 639, румыны — 1 (всего 3904); в спецгоспитале № 1755: немцы — 338, венгры — 47 (всего 385); в спецгоспитале № 5879: немцы — 267, венгры — 22, румыны — 4, австрийцы — 10 (всего 303); в лагере № 447 всего находилось 1967 человек, в основном немцы[354].