Фригорист

– А как быть с профессором? – продолжал давить Петр Сидорович. – Он ведь мозговой центр. Азаров вобьет в него бабки, и лаборатория снова заработает. Тогда твоему бизнесу наверняка будет крышка.

– Ладно, не пугай, – махнул рукой Полкан, – профессор не иголка, не потеряется. Сейчас мои люди пытаются его найти. Кстати, ты бы тоже мог принять в этом участие, это как раз по вашему профилю.

– Не могу же я заниматься этим официально, – сжал и без того узкие губы Мячиков, – придется тебе самому все закончить. Если у меня случайно появится какая-нибудь информация, можешь на меня рассчитывать. Ну, мне пора.

Петр Сидорович поднялся, мягким кошачьим движением поправил полу пиджака, под которой покоился табельный «макаров», и на секунду замер, словно о чем-то вспоминая.

– Кстати, – сказал он, – через два дня к нам приезжает московская комиссия. Предупреди своих распространителей, чтобы пока не высовывались.

– Хоть какая-то польза от тебя есть, – Полкан тоже встал, вышел ненадолго в соседнюю комнату и вернулся назад с пачкой стодолларовых банкнот, которую протянул Мячикову. – Держи, здесь как обычно.

Петр Сидорович молча сунул деньги во внутренний карман пиджака и направился к выходу.

Полкан посмотрел в окно, дождался, пока «Нива» майора выедет со двора и вернулся к дивану, на котором недавно сидел. Достав из-под стопки газет диктофон, он выключил его, вынул кассету и запер ее в сейфе.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Стрелков еще несколько минут стоял неподвижно, вжимаясь в ствол дерева. Его преследователи, переговорив с кем-то по телефону, ретировались. Петрович поежился от вечерней прохлады и сырости, которой был пропитан воздух на дне оврага и двинулся вверх по склону. Он старался двигаться как можно тише, опасаясь, что убийцы все еще где-то недалеко. Но на площадке перед домом никого не было. Дверь в подъезд оставалась распахнутой настежь видимо с тех пор, как оттуда выбежал Стрелков, преследуемый Игорем Васильевичем. Сергей начал подниматься вверх, ступая босыми ногами по прохладной каменной плитке. Он спокойно добрался до шестого этажа и вошел в квартиру, дверь которой так же была не заперта. Тщательно закрыв ее за собой, Петрович внимательно осмотрел все комнаты и, только убедившись, что в доме никого нет, принялся искать свою одежду, в которой он находился в лаборатории в момент взрыва. Сделать это оказалось не так-то просто, ведь она тоже была невидимой. Он вспомнил, что, кажется, оставил ее на диване, перед тем как идти в ванную. Похлопав руками по дивану, Петрович отыскал джинсы, пиджак и рубашку, а вот с носками дело обстояло сложнее. Облазив на четвереньках все вокруг, он обнаружил один носок на полу, а второй нашел почти случайно, засунув руку между спинкой дивана и сиденьем.

Собственно говоря, если бы не некоторый температурный дискомфорт, Стрелков мог бы вообще не одеваться – видно-то его не было. Но даже невидимый он испытывал какую-то странную неловкость, не ощущая на теле одежды. Теперь можно было спокойно обдумать ситуацию. Честно говоря, покоя-то как раз на душе Стрелкова не было. Мало того, что он стал невидимкой, к тому же его собираются шлепнуть, как ненужного свидетеля. Нужно было срочно что-то предпринимать. Он вспомнил, что собирался еще раз позвонить жене профессора. Устроившись на диване, Петрович пододвинул к себе телефон и набрал нужный номер.

– Это опять я, – торопливо произнес он. – Вы что-нибудь узнали?

– Оставьте ваш номер, – сказала жена профессора, – Вадим Михайлович вам позвонит.

– Это очень срочно, – Стрелков попытался взять ситуацию под контроль, – со мной произошло нечто невообразимое.

– Так вы дадите свой номер? – настойчиво сказала она.

– Да, да, – Петрович продиктовал номер своего телефона и на том конце провода повесили трубку.

Он швырнул трубку на рычаг, выругался и пошел искать сигареты. Найдя их на кухне, закурил, думая, что же ему теперь делать. Он не знал, сколько ему предстоит ждать, но телефон вдруг огласил вечернюю тишину мелодичным перезвоном.

– Да, – Петрович схватил трубку.

– Сергей Петрович? – узнал Стрелков голос профессора.

– Вадим Михайлович, – едва не закричал Петрович, – вы меня помните? Я ремонтировал ваши холодильники.

– Кажется, помню, – неуверенно ответил профессор. – Чего вы от меня хотите?

– Я был в лаборатории, когда там произошел взрыв, – принялся объяснять Стрелков, – я думал это из-за меня, думал, баллон с газом рвануло, а потом появились эти типы и перестреляли там всех, кто остался в живых. А сегодня они и меня чуть не грохнули.

– Сергей Петрович, милочка, – как-то растяжно проговорил профессор, – наверное, вы обратились не по адресу. Вам нужно идти в милицию, а я, знаете ли…

– В милицию?! – возопил Стрелков, не дав ему закончить. – Да как я туда пойду в таком виде?

– И какой же у вас вид?

– Какой, какой, – повторил вопрос Петрович. – Никакого у меня нет вида.

– То есть как, «нет вида»? – в голосе профессора промелькнула настороженность, а может быть, и догадка.

– Да очень просто, – огрызнулся Стрелков, – когда тебя не видно, какой может быть вид?