Фрэнки Ньюмен против Виртуальности

А вот меня они проспали, не ожидали, что смогу разгадать их игру. Но главное в том, что я нанёс им большой материальный урон. Сто двадцать миллионов — не шутка, сейчас им наверняка придётся свернуть все свои дальнейшие работы по проекту. Нет сомнения, что они не успокоятся, пока не найдут меня, чтобы возвратить деньги назад. Смогу ли я от них защититься и к тому же сорвать их планы и сделать достоянием общественности? Без вариантов: один — ни за что. Кто мне может помочь? Кроме полиции на ум ничего не приходит, значит, надо обращаться туда.

Всё это я обдумываю и ещё раз анализирую, закапывая в саду дома в Хаммерстоуне жёсткий диск со своего компьютера, упрятанный в пластмассовый контейнер. Это на тот случай, если моё местоположение будет двумя «Д» вскорости открыто. Надо быть великодушным и не лишать положительных эмоций даже таких людей, как они. Ведь им наверняка будет приятно, когда они, увидев свежую землю, копнут пару раз лопатой и найдут то, чего они не хотели бы никому показывать. А о том, что все документы я предварительно сбросил на компакт-диск и спрятал в другом месте, им знать вовсе ни к чему, иначе они расстроятся.

Закончив, я притаптываю землю, расшвыриваю её ногами в стороны — негоже, чтобы это место кричало: «Смотрите-ка, тут что-то зарыто!» — это наверняка наведёт на подозрения. Затем захожу в дом и начинаю собираться. Пора возвращаться в Рочестер. Интересно, поставят ли мне памятник при жизни жители Хаммерстоуна? Ведь есть за что. Неожиданно приехав и так же уехав, я даю им благодатную пищу для предположений и догадок и обеспечиваю темой для разговоров на ближайшие полгода.

Ну, вроде бы всё. Я кладу в нагрудный карман флэшку с копией всё тех же документов — будет что предъявить в полиции. За окном уже стемнело, но это меня не расстраивает: я и не собирался в этот раз ехать на автобусе, а надеюсь поймать попутку. Окинув прощальным взглядом своё убежище, выключаю свет и выхожу во двор.

Двери в Хаммерстоуне никогда не запирают, но я собираюсь сделать это: а вдруг кто-нибудь захочет прийти ко мне в гости? Должны ведь они как-то узнать, что меня уже нет.

Я вставляю ключ и в это время спиной чувствую какое-то движение сзади, и мне на голову обрушивается страшный удар. «Всё-таки нашли», — успеваю подумать я прежде, чем провалиться в черноту.

11. Фрэнки в компании старых знакомых

Вокруг темно, и в этой темноте откуда-то издалека я слышу голос Клары. «Фрэнки, зачем ты вернулся в Хаммерстоун? — насмешливо спрашивает она. — Снова захотелось учётчиком поработать»? Я вяло удивляюсь и хочу спросить, откуда она знает про учётчика, но язык меня не слушается. И вообще сейчас у меня нет языка. А также глаз, рук, ног и всего остального. Только уши. И, судя по жуткой боли, ещё затылок. Я давно хотел встретиться с Кларой, но сейчас мне даже слушать её тяжело; я хочу сказать ей, чтобы она немного помолчала, но не могу. А она не унимается: «Фрэнки, какой же ты болван»! «Почему ты называешь меня Фрэнки? — снова мысленно удивляюсь я. — Так меня называла только Лиззи»!

Тут я, застонав, немного прихожу в себя, и мне удаётся приоткрыть глаза. Сначала различаю только белое мутное пятно, но потом оно немного фокусируется, и я вижу, что передо мной, уперев руки в пояс, действительно стоит она. Не Клара, конечно, а Лиззи, моя первая жена.

— Тебе удобно, дорогой? — заботливо спрашивает она. — Ну, конечно же, удобно! Ведь это твоё любимое кресло, ты всегда сидел в нём, когда мы с тобой смотрели детективные сериалы! Вот уж никогда бы не подумала, что ты полюбишь их настолько, что и сам захочешь стать детективом!

Тут её лицо искажается, и я понимаю, что эта заботливость — всего лишь язвительность, и на самом деле она просто кипит от злобы.

— Какого чёрта ты полез в детективы, Фрэнки? — орёт она, и от этого крика моё сердце сжимается в ощущении чего-то знакомого и почти забытого. — Для этой работы нужны мозги!

— Не думал, что это обязательно, — с трудом ворочая языком, оправдываюсь я. — Да вот хотя бы и этот твой Эд… или Фред…

— Нэд! — она едва ли не срывается на визг. — Его зовут Нэд Стронг! И тебе до него — как кукушке до ястреба!

— Ну, довольно семейных сцен! — слышу я мужской голос и узнаю его: это тот, который орал на меня в трубке. — Отойдите, Элизабет, дайте нам поговорить с вашим бывшим мужем.

Он, очевидно, не знает, что уж если Лиззи так завелась, то часа два нечего и думать, что она успокоится — это если ей не возражать. А уж если ещё пытаться командовать… Но, к моему изумлению, она тут же умолкает и, испепелив меня взглядом, отходит в сторону.