Фрегор Ардин

Тренажёры в соседнем зале. Гаор забрал свою куртку и отправился выполнять приказ. И здесь за размеренными и тоже привычными движениями, а главное, в одиночестве, он стал быстро обдумывать случившееся. Итак, «браслеты» и ожоги от тока знают все, и своей арендой он никого не обманул. Но… но до пресс-камеры не додумались и вряд ли додумаются. Оттуда живыми не выходят — это тоже все знают. Ладно, Первушка его почти до конца размотала, но… но это ладно. Да, хотели, а он не дался, за это угодил под ток и в наручники. Для спальни этого, если кто и начнёт лезть и выспрашивать, хватит, а чересчур любопытным он сам укорот даст, на это его сил хватит. Теперь Рарг. Глазастый аггел. Стоп… глазастый. Неужели… Знает про «мясо», знает приёмы, ведь на том пикнике его спецовики именно на рарговские приёмы пытались брать, и в училище он видел их тренировки, та же система. Рарг — спецовик?! Даже мысленно назвать Рарга спецурой он не смог: слишком велико было его уважение к нему и к его мастерству. Вот аггел! А остальные парни? Демобилизованные спецовики? Или отчисленные из училища за… стоп, что делают с проштрафившимися спецовиками ты видел и даже сам поучаствовал, так что… но фронта парни не нюхали, так ведь и по возрасту они не проходят. Ты вспомни, сколько лет как война кончилась? Да, два года дембеля и пять — уже пять? — лет рабства, да, семь лет, тогда они совсем пацанами были, могли и не попасть. Сколько им? Девятнадцать? Двадцать? Нет, никак не попадали. А вот Рарг? Кем был на фронте Рарг? Сколько посёлков на его руках, нет, от его рук, так будет правильно, не кровь, а пепел на руках…

— Отошёл?

Гаор вздрогнул и едва не уронил себе на грудь штангу. Рядом стоял Рарг. Вот аггел, как подошёл незаметно.

— Опять по сторонам не смотришь, — сердито сказал Рарг. — Вставай.

— Да, господин Рарг.

Гаор положил штангу на стояк и сел на скамье тренажёра.

— Пошёл на спарринг, — приказал Рарг и ушёл.

Гаор, повторив ему в спину формулу подчинения, встал, быстро вернул тренажёр в исходное положение, сняв и засунув на место в стойку тяжёлые диски отягощения, накинул на мокрые от пота плечи и спину куртку и вернулся в основной зал. Парней не было, а посередине стоял Рарг уже с надетыми «лапами» и с ходу, Гаор едва успел войти, скомандовал:

— Нападай!

Такое бывало и раньше, и Гаор бегом преодолел разделявшее их расстояние, атакуя с движения без остановки и разведки. Рарг спокойно и чуть ли не скучающе парировал его удары, подставляя защищавшие ладони кожаные круглые «лапы».

Наконец Рарг отступил на шаг и скрестил руки перед лицом. Гаор мгновенно так же отступил на шаг и повторил жест окончания схватки.

— Неплохо, — кивнул Рарг. — Держишь злобу.

— У меня нет на вас злобы, — вырвалось у Гаора. Спохватившись, он быстро добавил: — Господин Рарг.

— Тогда почему до аренды не ходил? — Рарг усмехнулся. — А так?

И вдруг неуловимо быстрым движением сорвал и откинул в сторону «лапы» и выкинул вперёд открытые ладони. Гаор увидел ожидаемую и всё равно неожиданную татуировку на правой ладони — открытый глаз. Видимо он не сдержал лицо мгновенной гримасой ненависти, потому что Рарг кивнул.

— Ну, фронтовик, — произнёс он с мучительно знакомой оскорбительной интонацией, — трусишь, вонючка армейская?

Гаор молча, уже с трудом сдерживая мгновенно нахлынувшую ненависть, шагнул вперёд.

Рарг то уходил от ударов, то, подловив, сбивал с ног. Гаор вставал и снова кидался на него. А Рарг дразнил его, подначивал, осыпая руганью и насмешками. Гаор понимал, что его провоцируют, и старался удержаться, хотя чувствовал, как у него начинает дёргаться верхняя губа, а он знал за собой, что когда вот так дёргается, то значит, сейчас потеряет голову, а с Раргом этого нельзя. И… и зачем это Раргу? Зачем он спарринг делает боем?

И снова жест прекращения боя. Гаор заставил себя отступить назад.

— Выдержанный, — кивнул Рарг, оглядывая его разбитое, с распухающими губами и залитое кровью лицо. — А всё равно, настоящую злобу не показываешь. Не был ты «мясом». А к спецам счёт имеешь. Ну?

— Да, — тяжело переводя дыхание, ответил Гаор. — Да, господин Рарг. Имею свой счёт.

— За что?

Гаор понимал, что теряет голову, что сейчас скажет непозволительное, невозможное, но уже помимо его воли его губы произносили:

— За посёлки, за Кремня-Светоча, за Кису, за Серенгай…

— Стой! — Рарг резко шагнул к нему. — Что про Серенгай знаешь? Отвечай!

— А что господин получил за Серенгай? — Гаор уже не помнил себя. — Орден? Чин?

И получил такой удар, что отлетел на несколько шагов и, упав, потерял сознание.

И привёл его в чувство новый удар, носком кроссовки, тычком в рёбра. И голос:

— Что ты знаешь про Серенгай?

Гаор с трудом встал на четвереньки, помотал головой, приходя в сознание. Вот, значит, как. Не думал, не ждал он этого от Рарга.

— Что ты знаешь про Серенгай? — жёстко повторил Рарг.

— Господину лучше знать, — Гаор сплюнул наполнившую рот кровь и медленно, не так преодолевая боль, как готовясь к новым ударам, выпрямился.