Фрегор Ардин

Гаор дождался её ухода, разложил и развесил всё так, чтобы было удобнее, и взялся за работу. Знакомые, привычные до автоматизма движения и пустота внутри. Всё, всё кончено. «Да не скули ты», — оборвал он сам себя. Ни хрена не кончено. Как до сих пор жил, так и дальше будешь жить. Тебе что, рабская казарма хуже пресс-камеры, что ли? То выдержал и это выдержишь, ни хрена с тобой не будет. Руки не скованны, голова не кружится, глаза тоже в порядке, и читал, и писал без напряга, и на мотоцикле по снегу гонял и тоже… слезами не обливался. А что ты от Мать-Воды по морде схлопотал, так за дело и получил. Утрись и дальше живи. Твоё дело какое? Выжить. Кто выжил, тот и победил. Тебе это ещё когда сказали. Ну так…

Он почти беззвучно обругал себя большим капральским загибом, повесил отглаженные на стрелку брюки и взялся за ботинки. Форму надо блюсти. Что в Вергере, что в Алзоне, а уж про Чёрное Ущелье и говорить нечего, первыми ломались те, кто за формой переставали следить. Странно, но так. А уж на дембеле… ведь сколько раз замечал. Как ботинки нечищеные, форма мятая, так, значит, уже не ветеран, а шакал из Арботанга. Нет, были, конечно, и начищенные, наглаженные, но сволочи, но это уже особь статья, а в принципе… в принципе закономерность отслеживается. Хотя… Жук в форме всегда смотрелся так, будто его корова пожевала и выплюнула, а оказался… «Стоп!» — опять остановил он себя. Про Жука нельзя думать, больно слишком, голову сразу туманить начинает и сердце как от удара в под дых заходится. Значит, пока стоп, о другом думай. Что ты, скажем, будешь в казарме врать про эти полторы декады? Ну семь дней был в аренде, гараж, машины, мотоциклы, с этим всё просто, а до этого? А спросят тебя? В «Орлином Гнезде» не спрашивают. А вдруг? А врезать вместо ответа слишком любопытному у тебя что, кулак отвалится? Придётся так, иначе не получится.

Полюбовавшись на надраенные до зеркального блеска ботинки, Гаор придирчиво осмотрел кожаную куртку, но пятен не нашёл. Рубашку ему за эти дни выстирали, выгладили и обратно повесили. Разумеется, перестирывать он её не стал, но рукава перегладил по-армейски, как привык. Интересно, а почему Ларга не знает армейской глажки? Или Венну она по-другому гладит? Ну, не его это дело. Он тщательно убрал все щётки, выключил и поставил остывать утюг, собрал свои вещи и ушёл, выключив за собой свет.

Здесь, не как в «Орлином Гнезде» свет впустую не жгли, видно — усмехнулся про себя Гаор — гемы и сотки не родовые, а заработанные. Ну да, Венн Арм или сам бастард, или потомок бастардов. Но тогда почему он майор? Бастарду выше старшего сержанта не положено. Или это он тольео для Ларги майор? Кличка такая. Ладно. У таких если богатство и есть, то потом-кровью заработанное, ну, у тихушника, положим, чужой кровью, но тоже… бережёт и попусту не тратит. Интересно, а Нисса тут на каких правах живёт? Ларгу она зовёт тётей, и та ей тогда пригрозила, что отправит к родителям, значит… а Огонь с ними со всеми, завтра его увезут в Аргат и вернут хозяину, так что об этом можно не думать. Спит Венн с Ларгой или нет, платит ей за ночные смены сверхурочные или это в контракт входит, и зачем ему Нисса… а ведь пропадёт девчонка, как пить дать пропадёт, если ей хоть в чём слабину дать. Если сразу после гимназии замуж не выдадут, то пойдёт по рукам до вокзальной панели.

Гаор прошёл по верхнему коридору, погасил по дороге за собой свет, спустился по лестнице в нижний скупо освещённый холл. Теперь одежду на место, быстро в душ, вымыться самому, выстирать своё, вымыть всё за собой и на боковую. Давай, в темпе… морда рабская, шкура дублёная. Проспишь, получишь полный паёк. И сразу вспомнилось слышанное в отстойнике: «А почему это, браты, как хлеба, так пайка половинная, а как порки, так двойная?». Тогда они долго всей камерой упоённо ржали и били остряка по плечам и спине. Он и сейчас тихо засмеялся, и покрутил головой. Надо же, как складно у мужика язык подвешен. Классный бы фельетонщик был.

И укладываясь в своей каморке, он уже ни о чём не думал, радуясь возможности лечь и заснуть. В ушах ревел мотоциклетный мотор, неслась навстречу бело-серая равнина, и он снова летел между ней и таким же бело-серым небом, даже сквозь прозрачное забрало шлема ощущая твёрдый ветер. И ему было хорошо. Может быть, даже слишком…

9 декада

6 день

Утром его поднял голос Ларги, и Гаор сразу, помня, что выезд в восемь, а значит, переодеться не успеет, оделся в своё, оставив рубашку и штаны на застеленной постели, а ботинки рядом со шлёпками под табуреткой.

На завтрак была каша, густая, горячая овсяная каша. И бутерброды с колбасой и маслом. И кофе сладкий. С сожалением оглядев опустевшие тарелки, он встал из-за стола и стал закатывать рукава.

— Не надо, — остановила его Ларга. — Иди в гараж, майор сейчас спустится.

— Да, госпожа Ларга, — Гаор опустил рукава и застегнул манжеты. — Спасибо, госпожа Ларга.

— На здоровье, — улыбнулась она ему.