Фракция

— Знаешь, я переживала за Сашеньку. Он всё время на передовую рвался. Молодой! Горячей кровью в отца пошел. А сейчас я знаю, что… когда грянет битва, патриарх поведет с собой клановый храм и я смогу увидеть сына, даже если его тело погибнет. Такому человеку любая мать сможет доверить будущее своих детей.

Платон всё равно со скепсисом относился к патриарху. Еда? В ней клан не испытывал недостатка. Предметы роскоши, типа духов, уже стали появляться на витринах первых открывшихся магазинов. Гидропонные сады Семирамиды, станция связи, станция телепортации, школа, арена, библиотека. Старику искренне хотелось ткнуть пальцем во что-то и сказать, что раньше у них в Афинах было лучше. Но он будто давал судьбе подсказку! Нужное здание появлялось в городе на следующий день. Фонтаны? Термы? Городской бассейн, черт возьми! Клан Голд возводил город, считая Чудеса прошлого за обычные достопримечательности. Их даже Дом Целителя не удивил!

Светлана и Платон остановились перед воротами Храма Красоты.

— Больше всего я благодарна патриарху за тебя, Платон, — женщина поцеловала своего кавалера в губы. — Я будто живу во сне. Будто всю свою жизнь я ждала встречи с тобой, мой ласковый, мой нежный, мой заботливый Платон. Разве наша встреча сама по себе не чудо? Две тысячи лет разницы, две души из разных эпох. И вот, мы здесь…

Старик прижал к себе Свету, прошептав на ухо.

— Мне жаль, что мы встретились так поздно. Но пойми, Света, я шел к этому дню всю свою жизнь.

— Тогда… тогда позволь мне проводить тебя.

Со старостью приходит и житейская мудрость. Заглянув в глаза друг другу, пара всё прекрасно поняла. Смерть, так смерть. Вечно от нее бегать не получится.

Поднявшись в квартал Храма Красоты, Платон с дамой сердца попросил о встрече Йеонг Голд, супругу Джинронга. Женщина приняла их без промедлений, прекрасно зная о состоянии здоровья Платона.

С первых же секунд Йеонг проявила холодность в разговоре.

— Чем могу помочь, дорогой Платон?

— Я вам не нравлюсь, уважаемая? Признаться, не помню, чтобы мы с вами до этого дня лично общались.

— Ваши мастер-классы слишком сильно влияют на моего мужа. Мне достаточно и такого знакомства. Будь вы… другим человеком, я бы давно с вами поговорила… в ином ключе.

За каждым великим мужчиной стоит великая женщина. И сейчас старый философ убедился в этом лично. Йеонг оберегала мужа от тех, кто мог попытаться им манипулировать. Опасная и очень умная женщина, никогда прямо не показывающая своего присутствия в делах клана.

Платон кивнул, принимая тон предстоящего разговора.

— Тогда поговорим без формальностей. Вы знаете, что в основе станции контроля погоды, недавно построенной вашим патриархом, лежит способность Императора Зевса «Громовержца»? Дворец Душ — это способность Императора Аида. А оперативный центр — это способность Дворца Жизни Императрицы Психеи «Души Мира».

Йеонг глянула на притихшую Светлану. Дама не вступала в разговор, стискивая руку Платона.

— К чему мне это знать?

— Не стоит, госпожа Йеонг. Я по вашим глазам вижу правду! Вы прекрасно знаете, что ваш Храм Красоты — это упрощенная версия способности Дворца Жизни Императрицы Афродиты «Вечной весны».

Секунду Йеонг медлила, а потом, выдохнув, произнесла.

— Эвтаназия?

Платон почувствовал, как ладонь Светы сжала его руку.

— Да. Я пришел просить об эвтаназии. Именно сейчас, когда патриарх увел ваш парящий храм на бой в соседнем заброшенном городе Изнанки.

О нелицеприятном функционале Храма Красоты знали только его управляющий, патриарх и глава клана. Эвтаназия — безболезненный способ уйти из жизни. Им пользуются смертельно-больные люди, знающие о том, что лучше им уже не станет. В прошлую эпоху Афродита многим своим подданным помогла отправиться в иной мир — уйти без боли.

Подумав мгновение, Йеонг согласно кивнула и лично отвела Платона с его дамой сердца в усыпальницу. Саркофаг с полупрозрачной крышкой со всех сторон окружала поляна неувядающих цветов мирта, розы, мака и пары цветущих яблонь. Проведя по их бутонам ладонью, старый философ вдохнул полной грудью воздух, полный ароматов.

— Ничего не изменилось за две тысячи лет, — по щеке философа прокатилась первая одинокая слеза. — Госпожа любила эти цветы! Цветы Мирта для мужчин. Розы для женщин. Маки для ее любимчиков. А цветочки на яблонях — символ детей.

Светлана выглядела удивленной.

— Ты знал Афродиту?

— Да, милая. Госпожа собственноручно поместила мою душу в филактерий, когда тело стало слишком старо. Однако вот он я, живой! А она уже умерла… Несправедливо!.. Несправедливо! Несправедливо! Несправедливо! Я хотел умереть вместе с ней…

Платон вытер слезы рукавом и, повернувшись к притихшей Йеонг, достал из-за пазухи конверт.

— Передай патриарху, женщина. Теперь мы с ним в расчете.

Не обращая внимания на начавшуюся истерику у Светланы, второй раз теряющую любимого, Платон забрался в саркофаг и нажал на кнопку начала процедуры. Появившаяся из стенок пена постепенно погрузила тело в негу теплого спокойствия, и вскоре ник над головой старого философа полностью исчез.

Спустя две тысячи лет смерть, наконец, пришла к Платону.