Фрактальный принц

Я прохлаждаюсь в центральной каюте. Пылающую кожу пощипывает, и невольно вспоминаются ожоги, полученные сначала от Охотника, а потом в маршрутизаторе. Но вместе с тем я испытываю приятную истому. Миели недвусмысленно запретила мне притрагиваться к еде, поэтому я обхожусь несколькими паучьими яйцами и запиваю их вонючей оортианской лакричной водкой.

Тебе стоило бы подождать, упрекает меня корабль.

– Извини, не смог удержаться. Собираешься наябедничать?

Если придётся, я готова применить любые имеющиеся средства, отвечает «Перхонен». Она купилась?

– Не совсем. Но согласилась на план.

Она не должна узнать.

– Я об этом позабочусь. На долю Миели выпало немало грязной работы. Теперь моя очередь.

Я пробую фрукты. Странный сладковатый вкус, как у хурмы, только более острый.

– В любом случае, похоже, ты провела неплохую подготовку. Она была в благодушном настроении. Отличная мысль насчёт сауны.

Это полностью её идея, отвечает корабль. Но хорошо уже то, что она выслушала тебя. Чем скорее это закончится, тем лучше.

– Согласен. Будем надеяться, что впоследствии она нас поблагодарит. Сказать по правде, на это мало надежды. Я и сам не в восторге от плана. Возможно, именно поэтому не воспользовался им в прошлый раз. Но теперь выбора у нас нет.

– Выбор всегда есть, Жан, – говорит Жозефина. – А ты большой специалист делать его неправильно.

На этот раз она не воспользовалась телом Миели, оставшись просто призраком в освещённой земным сиянием каюте – точно такой, какой я её помнил: высокая красивая женщина, которой можно было бы дать не больше сорока, если бы не едва уловимая хрупкость. У меня сжимается сердце.

– Неправильно – это слишком сильно сказано, – отвечаю я. – Я предпочитаю слово «нестандартно». – Я прищуриваюсь. – А я думал, ты скрываешься.

– Уже нет, раз ты разобрался с несчастным Сумангуру, – произносит она и закуривает сигарету. – Мне нравится твоя сентиментальность по отношению к Миели. Это я замечала в тебе и прежде. Ты убеждаешь себя, что заботишься о ком-то, а потом используешь его в качестве инструмента. Вот почему нам так хорошо вместе. Со мной тебе не приходилось себя обманывать.

– Я думал, ты на меня злишься.

– Что ж, наказания сауной в обществе оортианки с тебя пока достаточно. И ты проявил некоторые черты того Жана, которого я знала. Продолжай в том же духе и получишь больше, чем просто свободу. Достань мне камень, и вся Вселенная будет у твоих ног.

– Я принесу тебе камень, но не домашние тапочки, – отзываюсь я. – Я больше не стану твоей комнатной собачкой.

Она смеётся.

– Ты хоть имеешь представление, сколько раз происходил между нами этот разговор? Ничего не меняется, Жан, особенно для таких, как мы. Вечно оставаться собой – вот цена, которую приходится платить за бессмертие. Поэтому мне так нужен камень. Чтобы изменить правила.

Я поднимаю свой бокал.

– Жозефина, дорогая, любовница из тебя куда лучше, чем философ. А теперь прошу прощения, но я собираюсь закончить ужин. А потом мне предстоит долгий путь вне своего тела.

Она улыбается своей змеиной улыбкой.

– И ты будешь не один, Жан, – говорит она. – Я отправляюсь вместе с тобой.

К концу ужина Миели выглядит почти довольной. Она даже что-то напевает себе под нос. Восстановленные статуи медленно танцуют под её мелодию.

– Не могу сказать, что сильно привязался к этому телу, – произносит вор, – но не могла бы ты сказать, что будешь с ним делать в моё отсутствие?

– Уберу с глаз долой, – отвечает Миели.

Остаток ужина проходит в молчании. На десерт она приготовила настоящий шедевр: морошка с паучьим молоком. Это блюдо удерживает от разговоров даже вора.

– Чем ты займёшься, когда всё это закончится? – внезапно спрашивает он.

Миели поднимает голову.

– Пора в путь, – заявляет она.

Она переключается на спаймскейп и даёт команду «Перхонен» подготовить запуск мыслевихря. Им предстоит внедрить сознание вора в сеть коммуникаций Соборности, загрузить его в диск из интеллектуальной материи, тоньше, чем мыльный пузырь, и отправить к Земле впереди «Перхонен».

– Ну ладно. Увидимся на Земле, – говорит вор. – Жди моего сигнала.

– Да пребудут с тобой Куутар и Ильматар, – негромко отзывается Миели.

– Две богини? Это целая команда. Но, думаю, в этой работе их помощь не помешает.

Он закрывает глаза и исчезает. Мыслевихрь, подгоняемый корабельными лазерами, набирает скорость и скрывается в темноте.

16 Таваддуд и Кассар Гомелец

Свободные часы Кассар Гомелец, как обычно, проводит на кухне.