Фрайди

Только не смейся. Джоан, когда я была вне всего… я вдруг оказалась в каком-то месте. И там был старый-старый человек с длинной белой бородой. Он держал огромную книгу. Он посмотрел в нее, потом на меня и сказал: «Доченька, ты была никчемушной девчонкой. Но что-то в тебе было такое… короче, я даю тебе второй шанс».

Приснилось. Образы из воскресной школы.

Может быть… Но я ведь действительно получила второй шанс!

Сомневаюсь, что от бога. Я, честно говоря, никогда не верил ни в бога, ни в черта…

Но ты ведь и не умирал, дорогой. Хотя… я, пожалуй, не знаю, верю я или нет. Наверное, слишком мало побыла мертвой… Но ты не станешь возражать, если мы будем изредка молиться?

Иисусу Иосифовичу?

Ох, не надо так. Или я скажу все, что думаю, — теми самыми словами.

Я попал под каблук… Сдаюсь. Только чтобы в церкви было красиво, и хорошая музыка, и не дольше пяти минут.

Да при чем тут церковь? Ты не сможешь молиться в церкви. Будешь не в своей тарелке… Дома, наедине с собой, Джоан. Я тебя научу.

Когда приступим? Сейчас?

Сначала досье. Думай о чем-нибудь постороннем… о Винни: скользкой, в мыльной пене…

Это очень благочестиво — и гораздо приятнее молитвы.

Грязный старикашка! Готова спорить: ты ни разу в жизни не молился!

Нет, я молился — но бог был на рыбалке.

Все, думай о Винни.

Прошло несколько весьма напряженных минут. Затем она откинулась на спинку стула и ласково погладила машину.

Ну, получилось?

Что именно?

Ну, то, что ты хотел сделать с Винни?

Я размышлял о тайнах бытия и чуде мирозданья…

Ну?

Сбился на Винни.

Я же знаю! Я же вся здесь, в твоей голове. Джоан, я должна сказать: для девушки — и даже, в определенном смысле, девственницы — у тебя необыкновенно богатое и нескромное воображение.

Фигня. Могу спорить: у любой девушки такое воображение.

Чистая правда. Но с твоим воображением… я уже ерзаю и не могу дождаться, когда же мы начнем нашу карьеру настоящей женщины. За всю свою богатую сексуальную жизнь я не встретила мужчины, который бы поимел меня таким замысловатым способом!

О-о!.. Меня научила этому одна респектабельная домохозяйка, облегчившая мой путь через юность. Совершенно очаровательная леди.

Хм. Похоже, что я родилась слишком поздно для настоящего дела.

Это я уже пытался тебе втолковать. Кстати, как там досье?

Полный порядок. У Юнис без сбоев! Давайте вернемся в кресло, а то устала спина.

Джоан Юнис пропутешествовала от автостенографа до кресла — тридцать футов по ковру босиком, сплошное наслаждение… но то, что она забыла надеть туфли, дошло до нее лишь тогда, когда она забралась с ногами в кресло и села в позу лотоса. Возвращаться за туфлями не хотелось.

Дверь издала звуковой сигнал.

— Это я, Винни.

— Входи, дорогая.

— Мистер Сэлэмэн просил передать, что скоро зайдет на несколько минут, но на ужин не останется.

— Останется… Иди сюда и поцелуй меня. Что ты сказала Каннингэму?