Фрайди

— Все будет в порядке. Мисс Смит, не вините себя — вы поступили правильно. Катарсис был ему необходим. Что касается физического здоровья — то пациент в руках доктора Хедрика, а доктор Хедрик за всю свою практику не потерял ни одного больного. В доме есть все, что может пригодиться… а мистер Сэлэмэн даже не болен: ему нужно просто прилечь… и, может быть, принять таблетку.

Розенталь сидел рядом, пока убирали комнату. Потом вернулись доктора Хедрик и Гарсиа.

— Как Джейк? — спросила она.

— Дремлет. Просил прощения за «спектакль» и «скандал» — так он выразился. Впрочем, таблетка избавила его от дальнейшего самобичевания. А вы как?

— Может выдержать шесть раундов, — усмехнулся Розенталь.

— Тогда начнем совещание. То, что я хочу сказать, мистер Сэлэмэн знает и одобряет. Мисс Смит, я вас больше не лечу.

— О, доктор Хедрик, нет! Нет!

— Да. А знаете, почему? Потому что я вас уже вылечил. И со спокойной душой передаю моему коллеге доктору Гарсиа.

Доктор Гарсиа молча поклонился.

— Но… как же так? Вы будете хотя бы изредка… навещать меня? Или нет?

— Обязательно. Но, боюсь, не скоро. Видите ли, предстоит очень интересная трансплантация: сердце и оба легких. Мне предлагают принять участие. До сегодняшнего утра я колебался, но после того, как увидел вас, позвонил и сообщил о своем согласии. Поэтому прошу извинить — но я вас покидаю.

Мисс Смит с тяжелым вздохом протянула ему руку:

— Я понимаю, это ваш долг…

Он наклонился.

— Вы забыли продезинфицировать кожу, — лениво напомнил Розенталь.

— Катитесь, Рози! — и доктор Хедрик приник к руке. Йоханну показалось, что он вложил в поцелуй вдвое больше чувства, чем накануне Розенталь. Мурашки пробежали по руке. Хороший обычай, его надо поощрять…

Не завалить ли нам его, босс?

Юнис!..

А что? Мы теперь сиамские сестрички, и тайну нас нет. Вам же хотелось со мной переспать? Но — увы… Однако вы это знали, и я это знала. И теперь тоже не получится. Вот с ним — пожалуйста. Кстати, это лучший способ сказать «спасибо» мужчине. Но — аккуратнее, дорогуша, по нему видно, что у него ревнивая жена…

Юнис, я даже обсуждать такое не могу! Ты такая милая девушка… к тому же замужняя…

Увы, дорогая, — уже нет. «Покуда смерть не разлучит нас…» — а я переступила этот порог. Теперь я просто дух. К тому же этот доктор напоминает мне моего вдовца… Ну же — он уходит! Хотя бы улыбнитесь, если эта идея у вас мелькнула…

Мисс Смит улыбнулась:

— До скорого свидания, доктор. До скорого, я подчеркиваю. Надеюсь, вы навестите меня при первой же возможности.

Вы делаете успехи, сестричка, и неплохие успехи…

— Мисс Смит… — начал доктор Гарсиа.

— Да?

— Если вы готовы, я сейчас позову сестер, и мы отсоединим вас от всех этих приспособлений. Я могу дать общий наркоз — но лучше провести анестезию.

— Все в ваших руках, доктор.

В течение часа она слушала записи: от классического рока, к которому Йоханн так и не привык за всю свою предыдущую жизнь, до фольксмюзик, сохраняющей свою популярность еще с времен, предшествовавших его рождению. С ее телом что-то делали, и несколько раз она чувствовала какие-то перемещения внутри себя, а один раз — острую боль, и все равно — ощущения были почти приятные.

Да, не так бы вело себя старое тело… кстати, где оно? По завещанию оно должно было отойти медицинскому колледжу — но, поскольку Йоханн Смит не умер, завещание не вступало в силу… Надо будет поинтересоваться. Сейчас старое тело чем-то напомнило ему тот чрезвычайно подержанный «Форд-1», который они с приятелями на пятерых купили в Балтиморе за семьдесят долларов и на котором пересекли всю страну — без фар, без тормозов (тормозили двигателем), без прав, без инструментов — безо всего! Но маленький уродливый автомобильчик тащил и тащил их на себе во всю мощь своих трех цилиндров (впрочем, не всегда трех), разгоняясь иногда до двадцати пяти миль в час. На стоянках они поливали спицы водой, чтобы те не повыпали… На грязной дороге где-то в Миссури машина чихнула и стала. По запаху нашли прогоревший провод, скрутили, обернули пипифаксом… крутнули заводную ручку, и мотор застучал…

Наконец она почувствовала, что ее моют. Потом сменили простыни и подкладки, убрали ширму. Две сестры ушли, унося какой-то большой ящик.

— Вот и все, — сказал доктор Гарсиа. — Ничего страшного, не правда ли?