Фрагменты

– Безопасный предохранитель, – пояснил Вейл. – Прикрытие, которое мы «скормили» «ПараДжену», – то, что убивает партиалов. Совет директоров втайне от нас все-таки заложил его в новую серию продукции. Задень ненароком химический триггер – и выпустишь вирус.

– Что за игры, Кронос? – небрежно бросила Морган, но Кира увидела тень сомнения в ее глазах. – Я смотрела данные ее обследований: прочесала каждую клетку ее тела несколько месяцев назад. Если бы там был еще какой-то вирус, я бы его увидела.

– Ты не знала, что искать.

Морган воззрилась на него, потом быстро повернулась к Кире:

– Это правда?

– Я… – Кира не отводила глаз от Морган, боясь даже взглянуть на Сэмма. – Я думаю, он прав.

Морган рассеянно кивнула, ее взгляд блуждал где-то далеко.

– Что же, будем аккуратнее, – она повернулась к конвертоплану. – Заберите ее, пора возвращаться.

– Что ты сделаешь с Заповедником? – спросил Вейл. По виду солдат рядом с ним, полностью подчиненных ему Связью, было понятно, что они готовы к бою – стоит только приказать. Но Кира сомневалась, что небольшая, окруженная превосходящими силами группа, какой бы преданной она ни была, могла помешать Морган делать все, что та пожелает.

Морган огляделась вокруг, скользнув взглядом по аккуратным домам, по буйной траве и деревьям, по семьям, окружившим конвертоплан, будто впервые увидела их.

– При условии, что ты пойдешь со мною, не вижу причины, почему бы не дать твоему маленькому домашнему муравейнику умереть спокойно.

– Тогда я иду, – не колеблясь, отозвался Вейл.

– А я остаюсь, – объявил Сэмм.

Морган в раздражении закатила глаза:

– Что дает тебе основания полагать, будто ты вправе чего-то просить?

Сэмм держался стойко, хотя лицо парня и выглядело свирепым, каким Кира никогда его не видела.

– А это и не просьба.

Морган с минуту подумала, прежде чем ответить.

– Хорошо, – махнула она рукой. – Ссылка здесь – пожалуй, даже худшее наказание, чем я тебе готовила. – Она повернулась к Герои. – А ты? Я бы сказала, ты снова заслужила место в близком кругу, моя дорогая.

– Я тоже остаюсь, – произнесла Герои, удивив Морган еще больше.

– А что с твоим сроком действия?

– Вернусь, когда придет время, – ответила Герои, мельком взглянув на Сэмма. Кира не была уверена, но казалось, они обмениваются какими-то данными. Она ожидала, что шпионка расскажет о партиалах, плененных в Шпиле, и потому уклончивый ответ застал ее врасплох. – У меня тут есть кое-какие незавершенные дела.

– Ладно, – Морган снова повернулась к конвертоплану, подавая знак солдатам вести Вейла и Киру следом. Кира видела вокруг съежившихся тут и там людей, которые с ужасом и изумлением глядели, как враг, спустившийся с небес, забирает их вождя.

«Я должна идти с ними, – убеждала она себя, – должна сделать шаг, потом другой, потом подняться по трапу и улететь к… не знаю, к чему. К концу. – Она замотала головой. – Я хочу идти, но… не хочу уходить».

– Кира, – позвал Сэмм, и девушка почувствовала слезинку в углу глаза.

– Сэмм! Я… прости, я не знаю… – Кира повернулась к нему, пытаясь найти правильные – те самые – слова, которые бы поведали о ее чувствах, но сама не понимала, что чувствует. И вдруг он обнимает ее, держа в своих крепких руках, целуя так пылко, как никто раньше, а она целует его, чувствуя, как тела их расплавляются и сливаются друг с другом: губы, и руки, и грудь, и ноги – нераздельная сущность в миг истинного единения. Она держала его, насколько хватило сил, а когда он отстранился, чтобы сделать вдох, прижалась лицом к его груди.

– Прости, что притащила нас сюда, прости за все, что я наделала. Прости.

– Это я выбрал идти с тобой, – его голос был глубоким и полным чувства. – Ия найду тебя снова.

Они снова прильнули друг к другу, а потом солдаты потащили ее к чреву конвертоплана. Кира повернулась и посмотрела на Сэмма с трапа; он глядел на нее, не дрогнув мускулом.

А затем дверь закрылись, и гул огромных винтов пробрал ее до костей.

Глава пятидесятая

Ребенок Изольды родился два дня спустя, в ее спальне в Нандитином доме. Партиалы давно уже обчистили больницу, вынеся все оборудование и лекарства, и им нечего было предложить ей, кроме самих себя. Мэдисон поддерживала голову сестры, наставляя и подбадривая ее, сенатор Кесслер приняла младенца, а Нандита осмотрела мать и дитя, проверяя, все ли в порядке. Ребенок оказался мальчиком, Изольда назвала его Мухаммед-Ханом. Уже через несколько часов он заболел: кожа малыша покрылась чешуйчатой сыпью, прыщики сперва делались твердыми, как сыромятная кожа, а потом раздувались в налитые водой пузыри. Изольда, заливаясь слезами, склонялась над колыбелькой, глядя на свое дитя без надежды на спасение.

Но это был не РМ.

Сенатор Кесслер обследовала волдыри в марлевой маске.

– Такого никогда не случалось, – она покачала головой, пытаясь сдержать слезы. – Десятки тысяч случаев РМ, но ничего подобного.