Форварды

Красницкому в момент интервью было 27 – для футболиста возраст, что называется, философский. Я намеренно привел точные выдержки, пусть слова «прилежанием похвастаться не мог» и «лень» принадлежат самому Красницкому. Произнесены они были чистосердечно, без обиняков, что выгодно характеризует нашего героя, а нам они дают разгадку к замечанию Аркадьева.

В футболе воспитанность достовернее всего проверяется тем, насколько игрок на протяжении полутора часов поглощен своим делом, игрой, насколько он способен не отвлекаться на выяснения отношений с противниками, с партнерами, с судьей, со зрителями. Красницкий и по этой части был уязвим: терял минуты и нервную энергию на подсказки товарищам, конфликтовал больше допустимого с арбитрами, картинно выражал неудовольствие, когда ему не давали мяч. За все это его прорабатывали и наказывали. В 28 лет он ни с того ни с сего решил оставить футбол, но полгода спустя вернулся.

Допускаю, что Красницкий чересчур доверился всемогуществу своей импозантности, незаурядности, исключительности. Как бы то ни было, мы не получили полного представления, чем был способен одарить футбол этот человек, внешне столь непохожий на остальных форвардов.

Ну а свою одаренность он доказал без чрезвычайных усилий: заветная сотня голов покорилась ему не то чтобы легко, но как-то сама собой; играл и забивал. Ни лавры лучшего бомбардира сезона, ни призовое место клуба его не манили, всего разок появился в финале Кубка, но, видимо, с непривычки к таким испытаниям ничем себя не проявил, как и в трех матчах за сборную страны.

Футбольное имя Красницкий себе составил. О нем помнят, иначе и быть не могло – уж очень он был заметен на поле! Но невольно думается, что мог он забить и двести мячей за свой век, если верить Б. Аркадьеву. Да и почему бы не верить?!

ЭДУАРД МАЛОФЕЕВ

Мы привычно толкуем о прогрессе футбола как игры. Приметы его находим в убыстрении движений, в разнообразии тактических построений, в использовании советов ученых для лучшей тренированности команд. Однако наша бодрая констатация страдает обезличенностью, безымянностью: прогресс идет как бы своим чередом, независимо ни от кого. А он рукотворен, едва ли не целиком зависит от людей тренерской профессии. В чем же причина умолчаний? В скромности, неосведомленности, несправедливости? Все понемногу дает себя знать. А более всего – неустроенность, двусмысленность, уязвимость этой профессии.

Она чуть ли не вдвое моложе самого футбола. Было время, когда вся власть принадлежала капитанам команд, игрокам наиболее авторитетным. Потом появились тренеры, люди закулисные, малопонятные, в часы игры посиживающие на лавочке. И тут же был изобретен убийственно ловкий афоризм: «Выигрывают футболисты, проигрывает тренер». Он оказался чрезвычайно удобным, дал адрес «козла отпущения». И по сей день он в ходу, позволяя администраторам «принимать меры», не вникая в суть событий.

И зачинатели этой профессии и, можно сказать, их внуки, нынешние ее представители, свою многотрудную и без того нервную службу несли и несут, стоически выдерживая нахрапистые, неразборчивые обвинения, терпя скоропалительные наказания. Б. Аркадьев, В. Маслов, Г. Качалин, М, Якушин сегодня, когда вокруг их имен уже не бурлят конъюнктурные страсти, зачислены в «классики», на них ссылаются, их цитируют. Но сколько же в свое время на их долю выпало уничижительной критики, взысканий и увольнений!

И как же мало знаем мы тренеров! Удивительная вещь, игроки-звезды с охотой издают мемуары (еще бы, они же, согласно расхожему афоризму, выигрывают!), а из тренеров с заслугами – ни один: ни Аркадьев, ни Маслов, ни Качалин, ни Якушин, ни Бесков (они же проигрывают и о чем рассказывать?). Вот и попробуйте в этом «великом безмолвии» составить представление, каков он, толковый, дельный, честный тренер! Одни предположения, догадки и пересуды…

Все же лед подтаивает. Все чаще общественный суд милостиво соглашается признать, что и тренеры выигрывают. Умножаются примеры благотворного влияния тренеров на судьбы команд. И, кажется, к счастью, мало-помалу формируется мнение, что вообще все начинается с хорошего тренера: с ним и футболисты предстают в лучшем виде, и игра приобретает стройный вид, и открывается череда побед.

Глубоко убежден, что футбольный прогресс будет еще более очевиден, когда тренерская профессия приобретет полагающиеся ей права и уважение, когда научатся верно судить о квалификации, перестанут назначать кого попало, без разбора.