Форс-мажор – навсегда!

Вновь избранный президент Чечни официально заявил: у них в плену не осталось ни одного российского солдата или офицера.

Опровергаете? Подозрительная страсть у вас, гражданин, — опровергать! И президента, и президента. Ах, вы сбежали? Через неделю? Вот так запросто? И не объявились тем же папарацци в течение трех месяцев? И почему? Ах, в Россию пробирались все три месяца? Долгонько, долго-о-онько… Неувязочка получается, гражданин. Чечня является неотъемлемой частью России! Так куда вы тогда пробирались?

В качестве… кого?! Что нам, правоохранителям, оставалось думать?! Пропал без вести! Или — труп, или — переметнулся… В свете объявленной генерал-полковником Середой кампании «Честь и достоинство», почетнее быть павшим в сражении или «оборотнем»? Как, гражданин Токмарев А.Д.?!

Само собой, однозначно созрело: труп! пропавший без вести… труп. В рядах доблестной российской (питерской, в частности) милиции других быть не может и не должно! Или ты кристально чист или ты труп (политический, гражданский, просто как таковой — не суть!). Что вы архали про боевое братство?

И вдруг с неба сваливается некто гр. Токмарев А.Д. — прямиком в Сосновый Бор — и лапшу на уши вешает: он жив! он вправе! он вааще!

Эт-то еще предстоит досконально проверить, насколько жив, насколько вправе, насколько вааще! Тем более — взрыв на Новой Земле, стоило гр. Токмареву А.Д. с неба свалиться. А в том адресе теперь вдов… жена гр. Токмарева А.Д. временно проживает, не так ли? Вот-вот! И вдруг — взрыв!..

Он, Токмарев, и говорит: девятый этаж, лифт, пес ни за что не захотел, пошли пешком, и…

Погодите! Погодите, гр.! Не морочьте про взрыв! Сначала ответьте, где вы были в ночь… далее по пунктам — из пункта «а» до пункта «z».

…Демагогия, конечно. Демагогия грязной воды! Но честь мундира («честь и достоинство», пердун-Середа, «честь и достоинство»!) посредством демагогии лишь и отстаивается, когда больше нечем.

Демагогия — процесс до-о-олгий. Процесс! А результат? А результат неважнецкий, но, главное, нескорый.

А Токмареву А.Д. еще на «стрелку» поспеть надо и, кстати, поспрошать сурово неких граждан — о том, о сем…

О взрыве, в частности:

Если вы, кайманы, пацаны хваленые-честные, обеспечиваете защиту клиентке, то почему не обеспечили?!

В смысле?

В смысле — взрыв.

Какой взрыв?! Где?!

На далекой звезде! М-мать вашу!

…Не на далекой звезде, но на Новой Земле. По тому самому адресу, где проживает Наталья Орестовна, урожденная Костанда и пока Токмарева. И муж ее — Токмарев. Он там не проживает, но зашел проведать. И — взрыв.

Сильных повреждений нет. Расщепило створки лифта и выбило несколько стекол в подъезде, на лестничных площадках. Квартиры не пострадали. Квартиранты в квартирах — тоже. Благо суббота, все отсыпаются. Хуже было бы, грянь взрыв в утренние будни, когда народ поспешает на работу, — лифт туда-сюда, вверх-вниз. Окажись кто-нибудь внутри, в кабинке…

А оказаться-то должен был Артем. С Архаром…

Не упрись Архар…

Версии? Соображать надо:

Либо недоприжатый «Кайманом» конъюктивитный Гочу сотоварищи громко дал знать о себе: букет? венок, дура! теперь поняла?! (Однако в таком случае напрочь отметается вариант сговора «Кайман» — «черные».)

Либо тот же красноглазый Гочу не дуру-женщину предупреждал, но ее мужа доставал сотней граммов тротила — больше и не надо в тесном ящике лифта, и пятидесяти хватило бы. Почему нет? Немножко неправду сказал про мужа-покойника, просто время немножко перепутал: три месяца назад или через три месяца, какая разница! муж твой, дура, все равно покойник! он к тебе рано или поздно придет ведь? придет! и сразу за Марзабека ответит! он ответит, а ты заплатишь, женщина…

Либо вообще спишут на подростковое баловство. Мальчик в лабазе петарду нашел, мальчик с петардой в кабинку вошел, кнопку нажал он на нужный этаж… и… хм! нездоровый возник ажиотаж.

Соображалось туго. Ум болит — вот как называется. Взрыв не сбил с ног, но долбанул ощутимо, частично оглушил — затылочное потрескивание разрядилось мощным ударом, будто электрическим. И не отпускало, не отпускало.

Но это еще терпимо, уже терпимо. В первые минуты после — вообще было голову не запрокинуть. А надо!..

Токмарев, выйдя от Натальи через две (три? четыре?) минуты после того, как грянуло, интуитивно сыграл старожила (пошел собачку выгуливать, и тут!..) — оглянулся на подъезд пару раз с кривоватой усмешкой: мол, вот дураки! предупреждать надо! разрыв сердца можно получить!.. да нет, ничего страшного, шпана малолетняя, вероятно… а мы с собачкой идем себе и вдруг — бум! ну идем, собачка, идем, пи-пи, ка-ка, от греха подальше.

Сам же исподлобья сфотографировал глазами окна в доме напротив, расстояние — метров тридцать.

Окна…

…там шторы дернулись,

сям свет зажегся,

там лысый дядя в майке выглянул,

сям реакции ноль.

Токмарев сосредоточился на верхних этажах — седьмой, восьмой, девятый.

Не понравилось Токмареву одно окошко на девятом. Ни света, ни дяди, ни реакции… но сквозь тюль, в глубине, — пыхнувшее точечное пятнышко сигареты.

Глюк? Не глюк?

Не видать, не сосредоточиться, голову не запрокинуть.

И ладно!