Форрест Гамп

Но, продолжает мистер Фельдер, я ее отпускать не должен, потому что нас тут же начинают преследовать какие-то негодяи. Поэтому мне полагается тащить ее в джунгли.

Ну, попробовали мы этот эпизод, и мне показалось, что уже в первый раз получилось неплохо. А какой кайф — держать в объятиях саму Рэйчел Уэльч! Даже если она вырывается из рук и кричит: «Отпусти меня! Полиция, на помощь!» и так далее.

Но мистеру Фельдеру это почему-то не понравилось, и он попросил повторить. И снова ему не понравилось, и снова мы повторили, и так раз пятнадцать. В промежутках между пробами Рэйчел Уэльч шипела и ругалась на мистер Фельдера на чем свет стоит, а он только улыбался и говорил: «Молодчина, детка, превосходно!» и все такое прочее.

Но потом у меня появилась проблема. Меня начинало распирать, потому что в этом костюме я просидел уже пять часов, и там не было даже молнии, чтобы пописать. Только я не стал никому жаловаться, чтобы не огорчать людей — ведь нас снимали в настоящем кино!

Но сделать ЧТО-ТО все равно было нужно, и я решил пописать прямо в костюм, когда мы снова окажемся в воде, а там все это вытечет в лагуну. И вот когда мистер Фельдер в очередной раз сказал: «мотор», я прыгаю в воду и начинаю писать. Тут в воду падает Рэйчел Уэльч, теряет сознание, я ныряю и вытаскиваю ее на берег.

Она приходит в себя и начинает колотить меня и вопить: «На помощь! Убивают! Отпусти меня!» и все такое прочее, а потом вдруг перестает кричать и говорит:

— Чем это воняет?

Мистер Фельдер крикнул: «Стоп!» и говорит:

— Детка, что ты такое несешь? Этого нет в сценарии!

А Рэйчел Уэльч говорит:

— Хрен с ним, со сценарием! Тут чем-то воняет! — Потом она вдруг смотрит на меня и спрашивает:

— Эй, ты — как тебя там — ты что, отлил?!

Я так смутился, что не знал, что и сказать. Потом, не выпуская ее из рук, говорю:

— Не-а!

В первый раз в жизни я солгал.

— Ну, кто-то наверняка отлил, — говорит она, — потому что уж запах мочи я как-нибудь отличу. И это не я! Значит, это все-таки ТЫ! Как ты посмел меня описать, козел вонючий! — И тут она принялась молотить меня кулаками и орать: «Отпусти меня!» и так далее, а я решил, что действие продолжается, и потащил ее в джунгли.

Мистер Фельдер крикнул: «Мотор!» и камеры поехали за нами, а Рэйчел Уэльч начала отбиваться и царапаться так, как никогда еще не царапалась. Мистер Фельдер из-за камер довольно кричит:

— Молодец, детка! Это просто потрясающе! Продолжай в том же духе! — И еще мне было видно, как сидящий в кресле мистер Триббл покачал головой и отвернулся.

Ну, затащил я ее немного в джунгли, остановился и повернулся, ожидая, что мистер Фельдер крикнет: «стоп», как и раньше, только он прыгает за камерами, как обезьяна, и машет рукой:

— Отлично, детка! Вот это мне и нужно! Тащи ее дальше в джунгли!

А Рэйчел Уэльч по-прежнему царапает и молотит меня и кричит:

— Отпусти меня, вонючее животное! — и все такое прочее, но я продолжаю делать то, что мне велено мистером Фельдером.

И вдруг она кричит:

— Ой! Мое платье!

Я на это внимания не обратил, но потом гляжу на нее — а платье-то зацепилось за какой-то сучок и разорвалось пополам. И теперь у меня на руках лежит совершенно голая Рэйчел Уэльч!

Я остановился, и говорю:

— Ой-ой-ей! — и хочу уже нести ее обратно, но тут она начинает кричать:

— Нет, нет! Идиот! Не могу же я показаться в таком виде!

Тогда я спрашиваю, чего же она хочет от меня? Она говорит, что нам нужно найти какое-то местечко и подумать, что делать дальше. Тогда я тащу ее дальше в джунгли, и тут из чащи на нас вылетает какой-то предмет. Оно пролетело мимо нас, держась за лиану, и я решил, что это, наверно, обезьяна, только очень большая. А потом этот предмет пролетел назад, и спрыгнул к нашим ногам. И тут я снова чуть в обморок не свалился — это оказался Сью, собственной персоной!

Рэйчел Уэльч снова начала что-то вопить, а Сью прыгнул на меня и обнял руками и ногами. Я даже не понял, как это он мог узнать меня в этом костюме, наверно, по запаху? Но вот Рэйчел Уэльч говорит:

— Откуда ты знаешь этого чертова бабуина?

— Он не бабуин, — говорю я. — Он орангутанг, и зовут его Сью.

Она как-то странно смотрит на меня и говорит:

— Как это ЕГО зовут Сью?

— Это длинная история, — отвечаю я.

Рэйчел Уэльч безуспешно пыталась прикрыться руками, но старина Сью знал, что делать — сорвав с бананового дерева пару листов, он передал их ей, так что она смогла отчасти прикрыться ими.

Как выяснилось позже, мы попали в другую часть площадки, где снимали очередной фильм о Тарзане, а Сью был дублером. Вскоре после того, как нас спасли от пигмеев, белые охотники поймали Сью и отправили его в Лос-Анжелес, где его использовали для съемок фильмов.

Ладно, только у нас не было времени для разговоров, потому что Рэйчел Уэльч все время стонала и хныкала, чтобы ее отвели куда-нибудь, где она могла бы достать какую-нибудь одежду. Насколько я понимаю, в джунглях — даже если это киношные джунгли — одежда не водится, поэтому мы двинулись дальше, рассчитывая, что нам рано или поздно повезет.