Форрест Гамп

В школе-дурке на меня никто не орал, но потом началось: тренер Феллерс, тренер Брайант, ихние амбалы, а теперь еще и в армии. Но я вам так скажу: громче и дольше всех орали вояки. На них было не угодить. И притом они, в отличие от тренеров, не пеняли тебе за глупость и тупость, а все больше взывали в той или иной форме ко всяким не приличным частям тела и их работе, так что любой разнос начинался словами: иблан или жопа. Я вот думаю: не служил ли Кертис до универа в армии?

Вобщем, тряслись мы в автобусе часов, наверно, сто, пока не приехали в Форт-Беннинг, это в штате Джорджия, и в голове крутилось только 35: 3 — это счет, с которым мы вынесли команду «Джорджия догз». В казарме условия чуть получше, чем были в Обезьяннике, но жратва — это ужас какой-то, зато порции большие. А вобще на протяжение следущих месяцев мы только и делали, что выполняли приказы да выслушивали, как на нас орут. Нас учили обращению с автоматом, метанию ручной гранаты и как ползать по пластунски. В остальное время нам устраивали марш-броски, посылали чистить гальюны и по всякому загружали. Форт-Беннинг запомнился мне восновном тем, что там не оказалось ни одного человека на много умней меня, от чего, конечно, у меня гора сплечь.

Вскоре после прибытия схлопотал я наряд на кухню за то, что во время учебных стрельб нечайно прострелил бак водокачки. Прихожу на кухню и слышу, что повар толи приболел, толи что, и какой-то перец, тыча в меня пальцем, распорежаеца:

— Гамп, становись к плите!

— Я никогда у плиты не стоял. А что готовить-то? — спрашиваю.

— Да без разницы, — отвечает. — Тут тебе не дворец «Сам-Соси»[11], усек?

— Может, рагу? — поцказывает кто-то другой. — Самое простое.

— А это что? — спрашиваю.

— Пошарься в морозилке и в кладовой, — говорит тот же парень. — Что найдешь — тащи сюда, и пусть варица.

— А вдруг невкустно получица? — забеспокоился я.

— Да не гребет. Ты тут часто вкустное жрал?

Это, конечно, в точку.

Короче, притаранил я все, что мог, из морозильных камер и из кладовой. Нашел консервы: помидоры, фасоль, персики, а по мимо этого, бекон, рис, пакеты муки, мешки с картошкой и уж не знаю, что еще. Свалил это все на столешницу и спрашиваю кого-то из парней:

— А варить-то в чем?

— В чулане котлы есть, — отвечает, но когда я заглянул в чулан, там обнаружились только котелки маленькие, в таких на две сотни ртов ничего не сваришь — тем более какую-то рагу.

— Может, у летенанта спросишь, — советует кто-то.

— Он на учениях, — отвечает другой.

— Ну, не знаю тогда, — говорит первый, — но наши парни вернуца голодные как волки, так что сображай быстрее.

— А вот это подойдет?

В углу кухни громоздилась гиганская железная емкость шести футов в высоту и пяти в обхвате.

— Вот это? Да это ж паровой котел, бляха-муха. В нем готовить нельзя.

— Почему это? — удивился я.

— Да фиг его знает. Только на твоем месте я бы не рисковал.

— А он уже горячий. И вода залита.

— Ну, как знаешь, — услышал я в ответ. — Фигли нам тут с тобой препираца — у нас своих дел до жопы.

Вобщем, решил я паровым котлом воспользоваца. Откупорил все консервы, картошки начистил, бросил в тот же котел мясо какое-то, добавил луку, моркови, а потом влил туда же кетчупа и горчицы бутылок десять или двацать даже. Примерно через час по кухне поплыл запах стряпни.

— Как там ужин? — интересуеца кто-то.

— Сейчас, — говорю, — пробу сниму.

Отщелкиваю замок крышки, проверяю эту рагу, она кипит-бурлит, на поверхность то луковитца всплывет, то картофелина.

— Дай-ка я. — Один из парней взял жестяную кружку и зачерпнул. — Нет, — говорит, — не разварилось еще. Ты жару добавь, наши с минуты на минуту припруца.

Прибавил я жару — и точно, рота возвращаеца со стрельбища. Слышно, как ребята в душе плещуца, как одеваюца, и очень скоро потянулись в столовку.

А жратва-то не готова. Я вторично попробовал свою рагу и убедился, что она местами еще жестковатае. Из столовки недовольный ропот доносица, а там и ложками по столам застучали, и хором права качать начали, а я все над этим варевом калдую.

Еще через полчаса они реально тюремный бунт устроили: уже и вилками колотят, и ножами. Понял я, что тянуть больше нельзя, и поставил жар на максиум, а сам перенервничал, конечно, и тут врываеца старший сержант.

— Что за бардак? — кричит. — Где ужин для личного состава?

— Почти готов, сержант, — отвечаю, но тут котел начинает тарахтеть и дрожать. С боков пар валит, одна ножка от пола оторвалась.

— Это еще что? — вскинулся сержант. — Ты в паровом котле жратву варишь?

— Так ведь это ужин, — ответил я, и сержант удивленно вытаращился.

Его аж перекосило, будто перед неминуемой оварией, и тут котел как жахнет.

Что было дальше, точно не знаю. Помню только, что у столовой сорвало крышу, а стекла и двери повылетели.

Ну, еще посудомоя впечатало в стену, а тот парень, что чистую посуду составлял, по воздуху полетел, как пуля.