Форпост. Найди и убей

– Как скажешь. – Володя увлечённо крутил мачете, не замечая ничего вокруг. Получалось это у него лихо. Издав победный вопль, Романов подпрыгнул и, размахивая железякой, скрылся в темноте.

– Мальчишка! – Алина одобрительно фыркнула и потянула мужа к праздничному столу. Еда, правда, была самая обычная, но тарелки… а ложки… Пора было начинать вновь привыкать к комфорту.

Утро принесло новые приятные открытия. Целый ящик был битком набит точильными камнями: от совсем маленьких брусочков до двух здоровенных кругов. Разобранная на отдельные части точильная машина с ножным приводом была тут же, а на крышке этого ящика была выжжена подробная инструкция по сборке. В картинках, так сказать для самых тупых. Похожая машина нашлась в другом ящике, но судя по огромному количеству игл, это была швейная машинка. Инструкция по сборке была не выжжена на крышке, а прилагалась аж на пяти листах из тонко выделанной кожи. Ваня кисло посмотрел на схемы и сунул их обратно в ящик, решив заняться швейной машинкой в самую последнюю очередь. Загрузив Романова отвезти этот ящик под навес, Иван завис над двумя последними посылками из прошлого. Дерево на них было чуть темнее, а количество золочёных шляпок от шурупов превышало все разумные пределы. На каждом было выжжено клеймо «лично в руки». Маляренко отправил вертевшихся неподалёку женщин в помощь Романову и взялся за отвёртку.

– Что-то будет.

В первом открытом им ящике было… железо. Сначала Иван ничего не понял, но глянув на инструкцию, подпрыгнул. Арбалет! И может даже и не один, судя по количеству упакованных в бумагу запчастей. В самом низу лежали деревянные коробки с болтами. «Потом сосчитаю». Иван захлопнул крышку и прихватил её шурупом.

Содержимое последнего, пятнадцатого ящика повергло Ивана в шок. На самом верху лежала маленькая деревянная коробочка. Маляренко открыл её и застыл, хотя сердце стучало так сильно, что, казалось, ещё немного и оно разорвётся на части. «Мама, папа! Мамочка!»

На глаза навернулись слёзы. Прекрасные барельефы с портретами родителей расползлись и потеряли резкость. Иван смахнул слезу и вгляделся в родные лица. Он помнил эту фотографию – на ней отцу было от силы лет сорок, а маме и того меньше. Это он их снимал, учась фотографировать только что подаренным ими «Зенитом».

«Тысяча лет. Тысяча. А они всё равно живы». Иван закусил губу. Под барельефом было письмо. Здравствуй, дядя Иван. Пишет тебе твой племянник Артём…

Сердце гулко бухнуло, сбилось с ритма и рухнуло куда-то в живот. Иван Маляренко схватился за грудь и медленно повалился на бок.

Ваня очнулся оттого, что что-то тёплое покинуло его бок, оставив мёрзнуть и перебралось на ноги, начав шебуршиться и устраиваться там поудобнее. «Бимка. Что со мной?»

Иван захотел поднять руку и не смог – силы оставили его. Очень болело в левой части груди. Было тяжело дышать – каждый вдох давался с болью. «Бимка. Что со мной?»

Пёс прекратил крутиться на ногах и, перебравшись к голове, лизнул Ваню в нос. «Бимка…» Иван выключился.

«Это утро, наверное. Светло»

Проснувшись, Иван почувствовал себя значительно лучше, хотя ни пошевелиться, ни открыть глаза не получилось. Очень хотелось есть. Он явно лежал в своей палатке, на ногах привычной тёплой тяжестью дрых Бим. За капроновой стенкой звякали тарелки и бубнили голоса.

– Пойдём, ещё из арбалетов постреляем? «Это Маша»

– Нет. Давай-ка баньку истопи лучше. Это полезнее будет. «Володя»

– Как он? «Володя»

– Уже лучше. Синева с лица почти исчезла. Что это было? Инфаркт? «Алечка»

– Да ну! Смеешься? Какой инфаркт? Переволновался человек, переутомился. Сама говоришь – цвет лица нормальный. Пусть спит. Отдыхает. Ну как? Ты всё ещё не передумала детей делать? «Володя. О чём это он? Какие дети?» Алина хихикнула.

– Сейчас, пойду его проверю. «Что это?» Прохладные губы коснулись его лба.

– Спи, милый, отдыхай. «Я не сплю! Я здесь!»

Жутким усилием Иван приоткрыл веки, но Алины уже не было. Остался лишь её запах.

– Машка, иди баню топи! Кому сказано! «Романов»

Звонко рассмеялась Алина, глухо хохотнул Романов. Через минуту раздался первый сладкий стон. «Я. НЕ. ВЕ. РЮ.»

Часть 4. «Свои»