Только договорив свою фразу до конца, Ренкин заметил нечто, никак не вписывающееся в его картину мира. Он произносил слова языка, совершенно ему незнакомого, это чувствовалось как по фонетике, так и по построению предложений. Однако, землянин действительно понимал этот язык и мог говорить на нем. Одновременно он придумал лестное для себя объяснение своего униженно-жалкого вопрошания: "если ты силен, покажи, что ты слаб". Тем более, что определение "силен" в данном случае звучало явным преувеличением.
"Цивилизатор" не удостоил своего пленника ответом. Вместо этого он кивнул, с явным выражением удовлетворения на лице, и продолжил:
- Сейчас вы подниметесь и перейдете на соседнее ложе. Там мы продолжим.
Решив, что задавать вопросы о сути и способе "продолжения" было бы совсем уже унизительно, британец осторожно ухватил руками бортики своего "гроба", подтянулся и аккуратно присел. Огляделся. Квадратное помещение с потолком, плавно скругленным к одной из стен, как если бы оно составляло секцию огромного яйца. Посередине - "гроб". Рядом - прямоугольное ложе. Больше в помещении не было ничего. Ни шкафов, ни окон, ни дверей. Ложе было также пусто.
Опасливо поглядывая на хозяина помещения, и стыдливо прикрывая наготу, Ренкин вылез из "гроба", подошел к ложу и аккуратно лег на него. Длинноухий "цивилизатор" немедленно подошел ближе. В его руке, как будто из ниоткуда, появился странный прибор. На плоском основании размещались фигуры, выглядевшие иллюстрацией к какому-нибудь разделу неевклидовой геометрии. Длинноухий поднес ладонь к верхней части одной из фигур, и Ренкин немедленно потерял сознание.
=
Не сразу, но Ренкин сообразил, что голос звучал прямо в его голове.
"Что такое? Кто говорит со мной? Что вообще со мной сделали?" - на автомате подумал Ренкин в процессе своего очередного пробуждения.
=
"Что значит, `поглощение сути'?" - подумал британец, - "И что оно имело в виду под внешним управлением?"
В этот момент Ренкин почувствовал, что у него в голове что-то неслышно щелкнуло, и наступила необыкновенная ясность сознания. Кроме того, ощущение смутного присутствия кого-то рядом сменилось визуально четким, хотя и однотонным, контурным образом того самого длинноухого "цивилизатора", который заставил пленника сменить ложе. Ренкин понял, что лежит на том самом ложе, а длинноухий стоит совсем рядом, буквально в метре. Разведчик также увидел себя самого, в аналогичном контурном представлении, а вокруг или, точнее, внутри своей головы разглядел сероватую кляксу, которая медленно пульсировала, меняя внешние очертания, оставаясь при этом на одном месте. А вот длинноухий застыл как изваяние.
"Итак, о поглощении сути, ментоскопировании и прочем. Нет, первый, самый важный вопрос, что это за клякса? Неужели говорит именно она? И если так, то она явно подчиняется хозяину помещения и отчитывается перед ним. Значит мне, пленнику, отвечать вряд ли станет. `Здесь вопросы задаю я', ха-ха, кому как не мне это понимать... И что значит, `вышел из-под контроля'? Жаль, не знаю, как допросить эту кляксу."
В то же мгновение Ренкин понял, что можно воспользоваться новыми "модулями", о которых рапортовала клякса, то есть поглощения сути и ментоскопирования. Это понимание отразилось в его сознании как нечто самоочевидное, знакомое и понятное с детства.
"Что-то странное со мной происходит... Но выбора нет. Если есть возможность разговорить кляксу, то надо ей воспользоваться, пока ее хозяин не вмешался."