Форпост

Док тоже улыбался, разводил руками и от стопарика теперь не отказывался. Как утверждала народная молва, это был верный признак — больной идёт на поправку.

После того как изрядно вымотанные учёбой "резервисты" вернулись в посёлок с жёнами, а ещё куча народу по призыву Хозяина ушла в порт, оставшиеся не у дел мужики заволновались. Видимо опять проболтался Док — новость, что и эти одиннадцать счастливчиков получили себе женщин, и при этом здоровых, не старых и не уродливых, облетела окрестности посёлка со скоростью молнии.

Настроение у Ванюши было, чёрт возьми, отличное! Всё утро он осуществлял свою мечту. Катал на "Беде" по затону своих женщин. Это было как в кино из прошлой жизни. Жаркое солнце, синее море, яхта и две длинноногие грудастые блондинки ню. Ну ладно, грудастая блондинка была только одна, Таня была шатенкой и… неважно.

"Эх! Всё дела, дела…"

Иван вышел к двум десяткам просителей, явившихся к нему по понятному делу, и толкнул речь. Короткую, но ёмкую. Речь сводилась к одной мысли: утром деньги — вечером стулья. Сначала от вас — ударный труд на моё благо, потом от меня вам — женщины. Гарантия — моё слово.

В ответной речи выборного главы "женихов" были упомянуты такие слова как "зуб", "глаз" и "чтоб я сдох!"

Стороны ударили по рукам, и стройка закипела.

Глава 9 В которой Иван решает вопросы геополитики, знакомится с соседями и начинает величайшую финансовую аферу

Непонятно одно, как эти ребята, имея тринадцать триллионов долларов долга, сами себе присваивают кредитный рейтинг ААА.

(из выступления одного глупого телеведущего).

К началу лета Маша почти совсем оправилась от рецидива старой травмы, а Таня по секрету сообщила всей своей немаленькой семье, что беременна. После этого Босс решил, что "гулять — так гулять", и благословил всех своих бойцов на женитьбу. Но только, как и полагается, по осени.

"Это ж сколько мне надо домов до зимы поднять? Мамма мия!"

Получалось, минимум, десять! План, конечно, был жёсткий, но вполне реальный. Размышления о том, как бы ещё больше подстегнуть сверхударную стройку и заманить сюда ещё и женатых строителей, привели к решению, которое впоследствии, всего через год, назовут самым великим делом Хозяина. Правда, этого Ваня пока не знал.

— Девочки, я вот подумал: а если этих ребят за деньги нанять?

Таня недоумённо подняла брови.

— Золото?

Маша фыркнула.

— Скажешь тоже! Серебро?

— Ээээ… Я, вообще-то, думал о медных копейках.

Копеек Ваня наштамповал много. Лужин-старший из собранной Олегом меди наковал кучу тонких пластинок, из которых пресс-формы вырубали готовые монетки. Небольшие, но очень аккуратные, с очень чётким тиснением.

— Золото и серебро — это как-то жирно будет. Копейка в день за работу. Нормально.

Женщины переглянулись, а Ваня почувствовал себя старым евреем из шести семей.

"А что, это вариант! Я же не бумажные доллары печатать буду, а твёрдую монету штамповать!"

— Помаленьку, потихоньку. Не сразу, ласково, с уговорами, введём валюту. За фальшивку — смерть. За чужие монеты — смерть. А через десять лет никто и представить себе не сможет, что может быть по-другому. Ну как?

Таня была очень серьёзна и о чём-то напряжённо размышляла.

— Ja! — В минуты волнения она всегда начинала говорить по-немецки. — Это самый лучший вариант. Торговать тем, чего нет. Но тебе, мой милый потребуются авианосцы.

Иван припомнил, как вчера к нему в резервисты просились два "бирюка".

— Будут вам авианосцы.

Всю весну Игорь провёл на стройке — таскал камень, месил глину и стругал брёвна. А стройки тут были капитальные, не чета тем глинобитным домикам, что они сооружали у себя, на севере.

Здесь, в пустой и голой степи, царил камень. Хозяин не жалел никаких сил и средств на его перевозку с гор. Лукин, ради интереса, пробежался во второй посёлок и после долго пытался понять — где же ему нравится больше? Предпочтений не было.

Да и, честно говоря, у него вообще ничего за душой не было. Ни кола ни двора. Нравилась ему одна девушка из канадских, но её спрятала от "этого русского" община, а среди своих женщин ни одна на душу не легла.

"Вот такие дела! Как там моя Джесс?"

Парень встряхнулся и приладил на известковый раствор очередной блок песчаника. Дом для тёзки-дружинника вырастал на глазах.

Если бы Лукину кто-нибудь сказал, что всё это время его ни на секунду не выпускали из виду, докладывая о каждом его шаге лично Ивану, то он сильно бы удивился. Никто и никогда не говорил ему, что делать и куда идти. Парень был абсолютно свободен, предоставлен самому себе — Ваня не велел ничего скрывать. Любопытный прапорщик облазил все окрестности, перезнакомился с местными жителями и вник в хозяйственное и политическое устройство крымчан. Ему даже дали внимательно изучить атласы и карты. Никто не скрывал ничего.

— Игорь, надо бы сходить, Аудрюса проведать.