Формула влияния

До офиса они доехали довольно быстро, но потом такси намертво застряло в пробке. Так что, когда Виктор наконец оказался за рулем своей почти на сутки покинутой машины, было уже десять. До встречи с Битовым оставался час, на разговор с библиотекаршей времени просто не было, но и без этого разговора появиться у следователя Виктор не мог: ему необходим был подтвержденный факт, а не некое голословное заявление. Виктор молил бога, чтобы не попасть больше в пробку и чтобы Стахова оказалась на месте.

Бог услышал его молитвы. Дороги разгрузились, до школы он доехал быстро. В двадцать минут одиннадцатого, промчавшись мимо обалдевшего охранника, Виктор влетел в библиотеку.

Галина Семеновна Стахова была на месте — тут ему опять повезло. Но такое стремительное его появление ее не на шутку напугало. Она как раз приготовилась выпить кофе — вероятно, опять не успела дома позавтракать. Кружка дрогнула в ее руке, на белоснежной блузке расплылось безобразное коричневое пятно, женщина вскрикнула от боли (судя по густо поднимающемуся над кружкой пару, кофе был раскаленным) и ужаса.

— Ах, это вы?! — воскликнула Стахова, немного театрально закатив глаза, хотя испуг ее был не наигранным, а вполне искренним.

— Какое счастье, что я вас застал, Галина Семеновна! — вместо приветствия, задыхаясь от страшной гонки, прокричал Виктор.

— Здравствуйте, — укоризненно глядя на него, всем своим видом показывая, что обижена его столь неучтивым внедрением на ее территорию, подчеркнуто вежливо поздоровалась она.

Виктор вспомнил, что расстались они в прошлую встречу не самым дружеским образом — Галина Семеновна на него обиделась. Обиделась за то, что он, как и «эти из прокуратуры», не поверил ее словам. Теперь было самое время исправить ошибку и подружиться с ней.

Он достал распечатанную фотографию Курапова и протянул Стаховой.

— Посмотрите, пожалуйста, повнимательней и скажите, видели ли вы когда-нибудь этого человека.

Галина Семеновна взяла фотографию. Реакция, которая моментально за этим последовала, удивила Виктора. Женщина вскрикнула, словно фотография ее обожгла, побледнела и схватилась за виски.

— Это он! — сдавленно проговорила она. — Мужчина, которого я видела в тот ужасный день. Убийца бедного Федора.

— Вы в этом уверены?

— Абсолютно! — Галина Семеновна потерла виски. — У меня даже голова заболела, как тогда. Это он, без сомнения! Только…

— Только? — насторожился Виктор.

— Выглядит здесь моложе.

— Все правильно! — Виктор с облегчением вздохнул. — Эта фотография была сделана десять лет назад. Значит, именно этот человек выходил из кабинета Владимира Тимофеевича в тот день?

— Да, именно этот, — уверенно подтвердила Стахова. — Так вы его нашли?

— Нет, еще нет, но найду обязательно, — пообещал Виктор и спрятал фотографию в сумку. — Галина Семеновна, вы сможете подтвердить свои показания в полиции?

— О, конечно! Ради того, чтобы Владимира Тимофеевича выпустили, я готова на что угодно. Я просто места себе не нахожу с тех пор, как его арестовали. Конечно, я подтвержу свои показания, можете не сомневаться, — заверила его Стахова и посмотрела на Виктора таким доверчивым и дружелюбным взглядом, что ему стало неловко. — Хотите кофе? — предложила она.

— Нет, спасибо, я очень тороплюсь, — с сожалением отказался Виктор — кофе ему хотелось до спазмов в желудке, да и обижать эту женщину, так уверенно подтвердившую его самую счастливую версию, он не хотел.

— Ну что ж, — Галина Семеновна дружелюбно ему улыбнулась, совсем не обидевшись. — Тогда до свидания. Удачи!

Тепло попрощавшись со Стаховой, Виктор быстро вышел из библиотеки — и прямиком угодил в лапы охранника. Тот явно его здесь поджидал, чтобы задержать, измучить новой дилетантской версией.

— Привет! — Охранник Василий расплылся в улыбке. — А я как раз хотел тебе звонить. Сегодня ночью мне пришло в голову…

— Извини, — не очень вежливо прервал его Виктор, — я страшно тороплюсь, поговорим в следующий раз. — И, не оглядываясь, бросился к выходу.

Он действительно уже опаздывал.

* * *

«Дело близится к развязке» — фраза возникла в его голове сама по себе, когда он подъехал к зданию прокуратуры. Посчитав это хорошим признаком, Виктор улыбнулся и прибавил уже от себя: «к счастливой развязке». Вот сейчас он войдет в кабинет Битова, выбросит на стол свой главный козырь — и вся эта ужасная история закончится: Владимира Тимофеевича выпустят, Мария Ильинична поправится (добрые вести — лучшее в таких случаях лекарство), и они с Полиной отправятся в отпуск.

Радостное нетерпение, от которого кружится голова и хочется беспричинно смеяться, овладевало им все сильнее по мере приближения к кабинету следователя. Он представлял этот разговор: Серега слушает — сначала с недоверием, скептически усмехается, требует подробностей, потом проникается его уверенностью и наконец разделяет с ним это очевидное счастье. Владимира Тимофеевича выпускают, Серега проникновенным голосом приносит ему извинения за такую вопиющую ошибку…