Формула влияния

Ссылки направляли к подобным статьям в различных газетах и ничего нового не дали. Но одна оказалась полезной — видеоролик с репортажем Вадима Майера.

Высоким, знакомым Полине мальчишеским голосом Майер, словно с разбегу, начал свой репортаж. Казалось, что он с трудом сдерживается, чтобы не разрыдаться.

— Сегодня, тридцатого июня, в двенадцать тридцать здесь, в доме номер сто тридцать пять по улице Бородинской, было совершено жестокое нападение на журналистку Анну Дубровину. Не приходя в сознание, она скончалась в машине «Скорой помощи».

Заиграла траурная музыка, голос журналиста сорвался на крик:

— Убийца был задержан на месте преступления…

Полина так ярко представляла себе лицо Вадима, что ей казалось, будто она его видит: вот он стоит возле страшного дома, в дрожащей руке микрофон, лицо, искаженное горем… Ей нестерпимо захотелось перенестись туда, погладить, как тогда, в парке, его по плечу, успокоить, утешить.

— …им оказался Аркадий Курапов. — Вадим на секунду запнулся, но взял себя в руки и продолжил репортаж. — Не многие знают, что Курапов был основателем любимой в нашем городе рок-группы «Последний этаж». Правда, очень быстро пути их разошлись, Курапов ушел из коллектива. В последнее время он играл в парке Пушкина. Жители города часто могли его там видеть. Этот обычный уличный музыкант совсем не производил впечатления человека, способного на убийство. И вот теперь он его совершил. — Вадим опять запнулся, не в силах говорить дальше. Полина отчетливо увидела, как он сжимает руку в кулак, борясь с охватившими его эмоциями, не давая им вырваться наружу: — Убийство журналистки Анны Дубровиной мы, ее коллеги, связываем с ее профессиональной деятельностью. У следствия, правда, другая версия. — Последнюю фразу Майер проговорил громко и очень отчетливо, словно хотел бросить вызов всей несовершенной следственной системе несовершенного государства. — Анна была честным, не способным ни на какие компромиссы журналистом, ее разоблачительные статьи могли не понравиться многим. А последнее журналистское расследование, которое она проводила, оказалось для нее роковым…

Репортаж Вадима Майера внезапно оборвался, словно журналист не смог справиться со своей болью и больше не в силах был продолжать.

Полина долго молчала, переваривая услышанное, Виктор замер у компьютера, он больше ничего не пытался найти — информации они и так получили с избытком.

— Ну, видишь, — первым прервал молчание Виктор, — все подтвердилось. Ты была права… — И вдруг замер, с силой втянул в себя воздух и закричал: — Полина! Картошка!

Его крик был таким неожиданным, таким неоправданно отчаянным, что в первый момент она не поняла смысла слов, но тут и до нее дошел запах гари. Они оба почти синхронно вскочили и бросились на кухню.

Картошка, которую Полина поставила варить, сгорела полностью, от нее остались одни угли. Кухня была наполнена дымом. Кастрюля безвозвратно погибла. Но это, в общем, неприятное происшествие, отвлекло их, помогло справиться с тем тягостным настроением, которое возникло после репортажа Майера.

Они поужинали бифштексами и салатом. Виктор позвонил следователю Битову, договорился с ним о встрече, и они легли спать. Все обсуждения и построения новых версий перенесли на завтра. День и так выдался насыщенным и тяжелым.

* * *

Но утром ни на обсуждения, ни тем более на построение новых версий времени не оказалось. Они безнадежно проспали. Виктор проснулся первым, бросил взгляд на часы и обнаружил, что уже половина девятого. Это была настоящая катастрофа. С Сергеем Битовым они договорились встретиться в одиннадцать. А перед этим нужно еще взять машину со стоянки, заехать в школу, чтобы показать библиотекарю Стаховой фотографию Курапова. Еще вопрос, опознает ли она в нем того таинственного человека с необычным, отстраненным взглядом, так напугавшим ее, который вышел из кабинета Хавронина сразу после убийства Федора. Вчера Виктор был совершенно уверен, что опознает, а сегодня стал сомневаться. А все из-за того, что они проспали. Почему-то это обстоятельство совершенно выбило Виктора из колеи. Он не любил опаздывать, он терпеть не мог спешки. И надо было, чтобы они проспали именно сегодня!

Виктор разбудил Полину, вызвал такси, и минут через десять они уже стояли возле подъезда своего дома, готовые ехать. Ни на душ, ни на утренний кофе, а тем более на полноценный завтрак времени не было.

Уже в такси они разработали мало-мальский совместный план действий на сегодняшний день: по пути на стоянку забросят Полину в офис, около двенадцати, в крайнем случае — в полпервого, Виктор освободится, и тогда они вместе поедут в больницу к Марии Ильиничне.