Формула успеха

— Но поймите же, если у нас праздник, мы всегда украшаем город красно-бело-синим или оранжевыми цветами. У нас других нет. Не нужно придавать этому какое-то политическое значение. Это цвета праздника.

— Но это так же против правил, как и этот ваш флаг.

— Когда праздник стихийный, никто не думает о правилах.

— А что вы скажете о танцах вокруг нашей машины, да еще с оранжевым флагом?

— Знаете, как, по моему мнению, вам следовало бы себя вести? Вам надо было, как всем, хлопать и кричать «Ура!». Это было бы и тактичнее, и куда умнее, чем подозревать, что люди что-то против вас замышляют — в то время как они просто радуются. Разве нельзя людям немного повеселиться?

Немцы уехали. Позже мы смогли настроить радиоприемник и услышать голос моего отца. Это было достойное завершение дня. Если не считать нескольких мелких происшествий, все прошло на редкость гладко. И все-таки мы струхнули, когда обнаружилось, что как раз под тем окном, у которого стоял приемник, в рододендроновых кустах прятался чин из специальной полиции. Потому что слушать передачи союзников было строжайше запрещено. Но, к счастью, он ничего не понял.

Итак, пятидесятая годовщина «Филипса» живет в нашей памяти как зримая демонстрация единства, взаимной верности и энтузиазма в разгар оккупации. Это дало нам всем мощный положительный заряд. И скоро слухи о нашем юбилее, как правило, щедро приукрашенные, распространились по всей Голландии.

Забавным отзвуком явилась реакция бельгийского военачальника, генерала фон Фалькенхаузена, который как раз в этот день явился с визитом к своему другу, нашему «вервальтеру» доктору Борману. Конечно, оба они не могли не заметить празднеств, и назавтра Борман рассказал нам, что «удивительный командный дух», царящий на филипсовских заводах в Эйндховене, произвел большое впечатление на его гостя. Тому не пришло в голову, что он явился свидетелем взрыва патриотических чувств, и к тому же ему было невдомек, что он весь день разъезжал с нидерландским флагом, воткнутым в запасное колесо на багажнике его автомобиля.

Глава 9 Поворот в войне

Меньше чем через месяц после нашего необыкновенного юбилея Гитлер вторгся в Россию. Хотя немцы в Голландии ежечасно твердили о новых победах «на всех фронтах», я был убежден, что это коренной поворот в войне, который приблизит их неизбежное поражение. Но чем обернется открытие русского фронта для «Филипса», предсказать было трудно.

Между тем мы продолжали строительство нашего нового склада. Дело шло гладко, только не давала покоя колоссальная плоская крыша. Казалось неразумным оставлять незанятой такую огромную площадь, и тогда мы составили целый перечень вариантов ее использования. Возглавляла его акустическая студия. Номером вторым шла лаборатория, в которой доктор ван дер Пол мог экспериментировать с короткими волнами. Третьим — спортивный зал. Акустическую студию решили разместить в самом центре, там, куда не доходила вибрация, производимая лифтами, располагавшимися по бокам здания. Для полноты звукоизоляции ей требовались двойные стены. Эти планы могли быть реализованы лишь по получении согласия «вервальтеров», которые, в свою очередь, держали ответ перед немцами. Но на самом деле у этих людей, чтобы входить во все подробности, не было ни соответствующих знаний, ни консультантов. Так что мы делали, что хотели, и без особых помех. Многие строительные материалы тем не менее приходилось приобретать на черном рынке. Башню затеяли такой высокой, что во время войны она выстроена быть не могла, и доски, закупленные для этой цели и специально помеченные, годами лежали на лесном складе в Девентере, ожидая применения.

Теперь, когда я верил, что освобождение произойдет раньше, я решил, что склад следует построить на шесть месяцев скорее утвержденного графика, и принялся обсуждать эту возможность с прорабами.

— Мы должны ускорить строительство на полгода.

— В таком случае надо раньше залить бетон.

— У вас достаточно людей для этого?

— Строителей, из-за безработицы, сколько угодно. Недостает леса для настилов и опалубки.

— Значит, следует купить еще у тех подрядчиков, которые простаивают. В какую сумму это обойдется?

— Примерно двадцать пять — тридцать тысяч гульденов.

— Оно того стоит. Давайте!

Так мы и построили склад с опережением графика. Это было единственное здание, возведенное в Эйндховене во время войны. Я думаю об этом с гордостью — и не только потому, что поглощенное им огромное количество строительных материалов могло быть использовано с куда менее безобидными целями. Лишние расходы не волновали меня. Мы предпочитали вложить деньги в дело, чем держать их в наличности. У нас не было сомнений, что немцы, уходя, заберут всю наличность с собой.