Формула тьмы и света

Да, с некоторых пор в Столице стали происходить странные вещи. На улицах города стала изредка появляться нежить - в самых разных обличьях; но, конечно, тут уж любой понимал, что это такое, и толпа мгновенно расправлялась с монстром. А газеты, радио и телевидение поднимали отчаянный шум, радуясь сенсации. Но никто не в состоянии был разобраться - откуда лезет эта дрянь. Каких только предположений не высказывали репортеры, каких только гипотез не строили ученые! Сам Правитель уже дважды высказывался по этому поводу, обещая народу непременно разобраться в странном явлении и навести в Столице порядок.

Но никто ни словом не упоминал о мертвецах, живущих среди крыланов.

Лон-Гир не верил, что он - единственный, кто заметил новое явление. Наверняка есть и другие, кому это давно известно. Так почему же все молчат?

И почему молчит он сам?

Лон-Гир, тяжело вздохнув, спланировал с крыши на балкон своей крохотной дешевой квартирки на восьмом этаже, в которой и крылья-то было толком не развернуть. Он не в первый раз думал об этом. В конце концов, живые мертвецы появились на улицах Столицы не вчера. Это началось около года назад, как раз перед тем, как Димея подписала Конвенцию и стала членом Земной Межгалактической Федерации. И когда Лон-Гир впервые заметил бредущее по улице тело крылана, он загорелся мыслью рассказать об этом представителям высоких цивилизаций, надеясь, что они без труда разберутся в задаче и справятся с ней... но после первой же попытки встретиться с кем-нибудь из дипломатов оставил эту идею. До дипломатов было не добраться. Ему пришлось бы подробнейшим образом излагать суть своей проблемы десяткам секретарей, окружавших работников Мирового Центра. И что могло из этого выйти? Над ним просто посмеялись бы, решив, что старик спятил. Мертвые крыланы, парящие над Столицей, шагающие по улицам бедных кварталов? Да кто же поверит в такое?

Тут Лон-Гиру пришла в голову новая мысль. А почему, собственно, он решил, что оживают лишь тела бедняков?..

А если и среди власть предержащих тоже...

И если это не случайность, не глупая шутка какого-нибудь колдуна, а грандиозный замысел, нацеленный на непонятную Лон-Гиру, но явно недобрую цель?..

Старый крылан не на шутку испугался картины, нарисованной его воображением. Димея, которой правят мертвецы...

Лон-Гир вздрогнул и печально покачал головой. Нет, это уж слишком. Такого просто не может быть. К тому же очень скоро на Димею нахлынут гуманоиды, и уж тогда он найдет человека, с которым можно будет поговорить о мучавшей его загадке. А может быть, он уже нашел такого.

Старик пошел на кухню и занялся приготовлением позднего ужина, размышляя о симпатичном парнишке, который подсел за его столик днем в кафе. Что-то было в этом юноше... Лон-Гир видел нескольких представителей туристических фирм, посетивших Димею в последние месяцы. Это были люди совсем иного типа - напористые, ухватистые. А Винцент... Да, конечно, его тоже переполняла энергия, и он был умен и сообразителен, но он был другим. Даже ничего, в общем-то, не понимая в двуногих прямоходящих, Лон-Гир ощущал эту разницу. И ему было искренне жаль, что глаза гуманоида устроены столь неудачным образом, что он не может видеть многослойную живопись крыланов. Он в состоянии рассмотреть лишь то, что лежит на самой поверхности, и что для любого крылана либо просто незаметно, либо не имеет никакого значения.

А вот интересно, подумал вдруг старый историк, как мы сами выглядим в их глазах? Ведь если бескрылые не видят многослойности красок, то и наша одежда, и наши крылья для них выглядят совсем не так, как для нас?

Лон-Гир попытался представить себе плоский цвет, лишенный перехода тонов вглубь. Само собой, ничего у него не вышло. Но он догадывался, что картина мира при таком зрении становится намного беднее, лишаясь утонченности. Ну, тут уж ничего не поделаешь. Все люди разные, и видит каждый по-своему. Но это ведь не так уж и важно. Важно то, что все мыслящие существа - это люди, ходят ли они на двух или четырех ногах, или летают. А вот нелюди, нежить...

И мысли Лон-Гира вновь вернулись к мертвым телам, движущимся то ли по воле неведомого закона природы, то ли по воле неведомого существа, замыслившего нечто странное и непонятное.

А в связи с бродячими телами он снова вспомнил о Винценте. Этот молодой человек так внимательно слушал болтовню одинокого старика, так жадно впитывал все, что касается жизни крыланов, задавал так много вопросов, что Лон-Гир невольно подумал: это неспроста. И уже там, в кафе, у него мелькнуло подозрение, что парнишка явился на Димею отнюдь не ради того, чтобы подготовить базу для будущих многочисленных туристов. Винцент напомнил ему одного блестящего журналиста, с которым Лон-Гир был дружен в молодости. Когда Кон чуял сенсацию - он вел себя точно так же, как этот молодой гуманоид. Предельная внимательность к собеседнику, вежливость, интерес к каждому слову... а потом появлялась новая статья, которой зачитывались тысячи крыланов.