Формула тьмы и света

Короткая ночь подошла к концу, лучи, ожидание которых предписала сольпужиха, разлились над поляной. Один из танков внезапно чихнул двигателем, и над его башней поднялся перископ. Он крутанулся нервно, танк взревел, ощетинился стволами ближнего боя и двинулся к стене зарослей. А из стены навстречу ему...

...Прямо из плотной зеленой массы вышли они трое - Валерьен, Астахов и Харвич, в черных костюмах, - и замахали руками, предлагая танку остановиться...

Харвич посмотрел на Валерьена. Тот, следя через щель за вторым патрулем, достал разрядник и перевел его на холостой бой. "Зачем? - подумал Харвич. - С пугачом против привидений?.. И почему сольпуги говорили, что не могут остановить... впрочем, сначала действительно не могли... или не хотели? Надеялись договориться... и погибли под гусеницами..."

У ягодников никаких сомнений, судя по всему, не было. Негромко захлопали выстрелы.

Харвич сначала удивился - почему так тихо, потом сообразил: глушители. Вторая троица патрульных ловко уклонилась от снарядов, и вновь черные привидения замахали руками - молча, бесшумно...

Неожиданно надвинулись плотные тучи, сверкнула молния и разразилась гроза - струи толщиной в палец лупили по деревьям и привидениям, поляна мгновенно превратилась в бурлящее озеро, гусеницы танка завязли; в фиолетовом свете, залившем сельву, металлическая глыба казалась тонущим в первобытном болоте мамонтом со многими хоботами... Патрульные стояли по колено в воде, но Валерьен не давал команды покинуть убежище. Ветер завыл тоскливо и длинно, секущие канаты воды качнули танк, он едва не опрокинулся, но развернулся и устоял. Через несколько минут ливень прекратился, вода ушла, и трава задымилась под горячими лучами; серый туман расстелился над ней, и вместе с туманом возникли клубы цветных насекомых.

Насекомые то растекались легкими облаками, то шевелящейся массой валились на вооруженную до зубов громаду, и когда взлетали - танк менял цвет, становился желтым, белым, розовым... Наконец мошкара исчезла, оставив в покое теперь уже оранжевый танк. Харвич подумал, что вид у этой горы металла стал очень глупым и растерянным. Второй танк стоял неподвижно, и мошки не обращали на него внимания, и теперь он, черный и закопченный, рядом с ярко-оранжевым собратом выглядел еще более мрачным и уродливым.

А потом сельва засмеялась, захохотала, захихикала. Кружились над поляной птицы, кричали надсадными голосами. Зашелестели в траве змеи и ящерицы, запрыгали вокруг оранжевого болвана толстые синие лягушки. Примчалась стая павианов - они верещали, влезали на танк, цеплялись хвостами за стволы орудий и качались перед смотровыми щелями, строя дьявольские рожи...

Бронированная крепость нелепо-морковного цвета сначала пыталась сопротивляться этому наваждению, металась по поляне, стреляя неведомо куда, - но вскоре танк затих. И вновь появился призрачный патруль... Танк внезапно рыкнул, развернулся - и проскочил сквозь тени, продолжавшие шутовски размахивать руками.

- Так, - сказал Валерьен, - оставайтесь на месте.

Астахов пытался возразить, но Валерьен отрубил: "Выполняйте приказ!" - и выбрался из тайника. Он встал перед зарослями, держа в поднятой вверх руке разрядник, и ждал, когда люди в танке заметят его алую фигуру. И его заметили.

Оранжевая туша развернулась лобовой броней в сторону Валерьена. Командир не шелохнулся. Танк опустил центральный ствол, черный глаз орудия уставился на Валерьена. Валерьен разжал пальцы, разрядник упал в траву. Несколько минут человек и танк словно взаимно испытывали выдержку, потом медленно-медленно, осторожно-осторожно поднялась крышка люка, медленно и осторожно высунулась голова в шлеме высокой защиты. Микрофон на шлеме поперхал и спросил тихо:

- Ты кто?

- Человек, - так же негромко ответил Валерьен.

- Ты один?

- Нет, - сказал Валерьен. - Нас трое. Мы патрульные, мы должны вас остановить и задержать.

Ягодник выбрался из люка, сел, свесив ноги вниз, и вдруг истерически расхохотался.

- Задержать! - всхлипывал он. - Остановить! Ты мне лучше скажи, могу я снять шлем или нет?

- Думаю, что не стоит, - ответил Валерьен.

- Ага, - успокоился почему-то ягодник. - Не снимать, значит? Ну, тогда ты, наверное, и в самом деле человек. - Он сунулся внутрь танка и заорал: - Выходи!

Наверх вылезли еще трое - в скафандрах и шлемах, спрыгнули на траву. Астахов с Харвичем вышли на поляну.

Люди в скафандрах приблизились, осматривая патрульных, один даже пощупал Харвича, потом кто-то спросил:

- А почему вы без щитков?

- Мы патрульные, - повторил Валерьен. - По договору с сольпугами патрули на Беатонте ходят с открытыми лицами.

- И мошки не едят вас? - заинтересовался один из скафандров.

- Нет, - ответил Валерьен и тут же спросил: - А где остальные ваши?

- Там, - буркнул один из ягодников, - во втором танке... мертвые все.

- Все? - В голосе Валерьена прозвучала нота, заставившая Харвича подобраться. - Но у вас такая защита...