Формула отбора

— Не уйду! Мы сразимся вместе! И либо погибнем… либо остановим это безумие!

Ответ Вернона и прочие звуки растаяли в негромком шипении, которое превратилось в рёв, сопровождаемый свистом. Под ногами раскалилась почва, и, прежде чем стало слишком жарко, кайр закинул меня на плечо и потащил к дому. Но не дошёл. Путь преградило нечто огромное.

Обернувшись, я с ужасом увидела исполинскую призрачную фигуру в шипастых доспехах со страшным двуручным мечом, зажатым в кольчужной перчатке.

Теперь уже не уйти… Поздно. Слишком поздно.

Вернон поставил меня на землю, и вокруг нас мгновенно образовался защитный круг. В руке кайра материализовался клинок, а на нём, рассеивая тьму, вспыхнули руны небесного цвета.

— Беги! Сейчас же! — раздался в голове ментальный приказ. — Я прикрою.

Нет! Я не уйду!

В то же мгновение могучий исполин замахнулся мечом — и застыл, как изваяние.

Сбоку ударил сноп искр, переливающийся всеми цветами спектра. Не успели мы опомниться, как из него вышла высокая статная женщина в белом, будто свадебном платье. Взмахнула одной рукой — столб пламени уменьшился до размера небольшого куста, взмахнула другой — и тут же ветер улёгся, наступила тишина, заметно посветлело.

— Богиня, — прошептал Вернон, опускаясь на колени. — Великая мать!

Я последовала его примеру. Это была, несомненно, та самая женщина из гробницы, только одетая по-другому. Что же получается? Она явилась, чтобы остановить поединок? Мысли путались, в голове была каша. «Ну же, Ирина, решайся, попроси у неё поддержки», — шепнул внутренний голос. Как нужно обращаться к божественной сущности? Если буду непочтительна, она вряд ли рассмотрит мою просьбу.

Но богиня опередила меня.

— Глупые мои дети, — раздался глубокий женский голос. — Куда вам сражаться со стихией, которой управляет сам Витор?! Вам никогда не победить его!

Поражённый Вернон молчал, тогда слово взяла я, хотя и не решилась поднять глаза на Эрру:

— Что же нам делать, Великая мать? Мы так любим друг друга, что готовы умереть, но не жить порознь.

— Посмотри на меня, девочка.

Я послушалась, а подняв голову, не сдержала удивлённого возгласа. Огромные глаза богини сверкали, как звёзды, постоянно меняя оттенки. Это было прекраснее всего, что я когда-либо видела! Но Эрра разорвала наш зрительный контакт и повернулась к Вернону.

— Значит, ты готов отдать жизнь за свою любовь?

— Да, Великая.

— Хорошо, тогда я спрошу иначе. Ты готов ради неё терпеть боль? Вечную боль… Ибо в легионе ты познаешь настоящую муку, с которой не сравнятся никакие человеческие страдания.

— Не надо! — выкрикнула я, не давая кайру ответить. — Если нет другого выхода, лучше отправить меня обратно. Пусть так, прошу!

Вернон схватил мою руку и крепко сжал.

— Нет, Таира. Я не пущу тебя!

Эрра повернулась ко мне.

— Ты помнишь своё прошлое, девочка? Где родилась, кто твои родители?

Вопрос застал врасплох.

— Свою жизнь дома… на Земле?..

Богиня молчала, но её взгляд наполнился печалью.

— Конечно, помню. Родители, — я тяжело сглотнула, — погибли в автокатастрофе десять лет назад. Осталась одна бабушка. Больше никого…

По мраморно-белой щеке богини скатилась крупная прозрачная слеза.

— Твой дом здесь. И всегда был.

Глава 45

Какая-то сила подняла нас с колен и усадила на выросшую по периметру круга шёлковую траву. Не разжимая рук, мы смотрели на богиню, облик которой теперь светился нежно-голубым. Лишь губы алели, словно маки.

— Пять тысяч таэнов назад этот мир был другим, — негромко начала богиня. — Мы правили Тионом вместе с Витором. Две противоположности, как грусть и радость, как день и ночь. Два великих творца, мы дополняли друг друга. Был лишь один континент, омываемый необъятным океаном. И тогда моря ещё не таили опасности. Мы одарили людей магией. Не всех одинаково: одним досталась созидательная, другим — разрушительная сила элементов. Витор был против последней: он хотел забрать сильнейших воинов в свой бессмертный легион и наделить их великой мощью уже после смерти. Я же сопротивлялась до последнего, говорила, что люди заслужили быть повелителями стихии при жизни. В конце концов, мы создали их по своему подобию…

Вернон крепко стиснул мою руку, я почувствовала его напряжение.

— И муж мой согласился, но с одним условием: повелители стихий — двуликие — будут рождаться реже и лишь у самых верующих одноликих. Ведь вся наша сила держится на вере. Боги слабеют, когда люди от них отрекаются. У нас с Витором были разногласия… Я поддерживала верующих, появляясь в храмах то тут, то там. И однажды он приревновал меня к мужчине. — Голос богини наполнился болью и грустью, она тяжело вздохнула. — Я провела ночь с удивительным человеком, который полюбил меня всей душой. И забеременела. Гнев мужа обрушился сначала на него. Наказанием стала смерть, но быстрая, во сне. Основную же месть Витор приберёг для меня и моих детей: сыновей и дочки.

Глаза Эрры увлажнились, потемнели, больше не отражая света звёзд.

— Дочки?! — вырвалось у нас Верноном одновременно.

О ней не упоминалось в преданиях…