– Поспи… Скоро это пройдет. Мы немножко потерпим… Полечимся… И я заберу тебя домой. Ты будешь жить дома и ездить на реабилитацию в больницу. — Дома? Где это? — Ты не помнишь? — Нет. — Нет… — вздыхаю я. — Но я… точно… помню почему я здесь. Потому что… люблю тебя. — Камушек мой…
Эпилог
И снова май. Я не рассчитывала познакомиться с еще одним. Но судьба сыграла по-своему!
Солнце, бьющее из окна, слепит глаза, и я пересаживаюсь за соседний столик, спиной к окну.
Из этого района мы переехали, и оказавшись здесь, я забежала в эту старую кафешку, дождаться Матвея. — Какао и круасан, пожалуйста.
Чувствительность кожи на пальцах правой руки так не восстановилась, поэтому я переучиваюсь делать некоторые вещи левой. Например, набирать на телефоне смс.
Матвей: Как себя чувствует моя малышка?
Теона: Она в порядке. Уплетает круасан! Ты далеко? Тебе заказать?
Матвей: Еду, детка, скоро буду. Доедай свой круасан, мы торопимся.
Боковым зрением вижу мужской силуэт, и моё сердце почему-то ускоряется. Он присаживается ко мне. Поднимаю глаза. Больше не вздрагиваю от их сходства.
Игорь…
Как изменился! – разглядываю я его. – Осунулся, похудел. Постарел… И выглядит сейчас даже старше своих сорока. С моим цветущим Матвеем не сравнить. Язык не повернется сказать, что они похожи. — Здравствуй, Игорь. — Теона, — шепчет он.
Киваю. — Уже и не надеялся…
Мы молча рассматриваем друг друга. — Где ты сейчас? Как у тебя дела? Прическу поменяла…
Теперь у меня каре. Слегка непослушное и ровно лежать отказывается. В хозяйку! Волосы после операции пришлось постричь, чтобы сравнять длину. — Я замужем, Игорь. — За Матвеем? — Да, — прикасаюсь на автомате к колечку.
Спасло и сохранило! — Замужем, работаю. На горячей линии психологической помощи. У меня всё хорошо! Я больше не умираю. Операция… — Как ты решилась? Ты же была категорически против! — Это было сложно. Но Матвей был готов пожертвовать своим образом жизни, чтобы быть рядом, и я решила, что обязана сделать это тоже. Ради него. Даже с такими рисками. В чем же, если не в этом смысл любви? Не в наслаждении же. В радости жертвовать ради любимого, рисковать, бороться. И я подписала бумаги об отказе от реанимации в связи с религиозными убеждениями. Если бы все пошло слишком плохо, мне бы дали умереть. Бог дал мне врача, который разделял моё решение. И теперь я снова жива! На, самом деле, ничего не изменилось, Игорь. Побыв по ту сторону, я очень хорошо усвоила, что ничего не может гарантировать жизни. Как и смерти. — Ты права. Увы, я понял это слишком поздно. — Как дела у тебя? Как твой ребенок? Жена? — А ничего больше нет, Тея. — Как это?… — Замершая беременность на девятом месяце. Он умер внутри. Ребенка удалили вместе с маткой.
Волосы на мне шевелятся от ужаса. Я тру своё горло, вспоминая беленькую, очень ранимую его жену. — Мне… очень… жаль. А как она?.. — Кто? — Жена твоя. — Бывшая. Мы развелись. Терпимо. Я оплачиваю ей психоаналитика. И живу дальше.
М. Понятно.
Достаю из кармана визитку. — Ты передай ей, скажи, что… Ничего не говори. Просто отдай. — Я думал, это твоё проклятье. — Нет. Это проклятие, но не моё. Ты проклят Игорь. Те, кем ты хочешь владеть и прикасаешься — умирают. Ты хотел меня – я умирала. Ты хотел ребенка – он не родился. Ты хотел ее матку – ее матки больше нет. А она жива только потому, что ты ее не хотел. Это же очевидно! — Такова жизнь, Тея? Что я могу с этим сделать? — Честно? Склеп! Когда я могла убить только себя, ты счел возможным, чтобы я жила так. Мне кажется будет справедливо так жить тебе – изолироваться. Потому что ты не себя убиваешь, других. А это гораздо бесчеловечней! — Ты очень жестока! — Это так, — киваю я. – Другого психоанализа у меня для тебя не родилось.
На входной двери звенит колокольчик. Это Матвей. И я поднимаюсь, цепляясь за стол своим уже большим животом. Поправляю на нем платье.
Игорь сверлит его глазами.
Отворачиваюсь.
Матвей, обнимает, с тревогой поглядывая на Игоря. — Ты как? — Лучше всех, любимый. Лучше всех.
Nota bene
Опубликовано Telegram-каналом «Цокольный этаж», на котором есть книги. Ищущий да обрящет!
Не забудьте наградить автора донатом. Копейка рубль бережет: