Формула яда

Старый граф и владелец богатых поместий в селе Прилбичах, в прикарпатских лесах, был прижимист, каждая копейка была у него на счету, долгий иезуитский опыт учил графа Шептицкого и его подчиненных такту и тонкому обращению с партнерами, кем бы они ни были — польскими магнатами или чинами абвера.

Не зная еще полностью о стремительном падении акций Степана Бандеры, Теодор Оберлендер и его ближайшие подручные Роман Шухевич (соучастник Бандеры по убийству министра Перацкого) и поп отец Иван Гриньох, сменивший рясу униатского попа на мундир вермахта с желто-голубой ленточкой у плеча, приводят легионеров батальона «Нахтигаль» («Соловей») сразу же поутру к палатам митрополита Шептицкого.

«Соловьи» поминутно озираются. В городе уже начался погром, гремят раздираемые гофрированные шторы магазинов. Туда бы сейчас прорваться «соловьям», а не торчать на соборном подворье. Вожаки легиона увещевают подчиненных: надо соблюсти «декорум». Пусть прежде всего легион «Нахтигаль» благословит духовный отец украинского национализма и глава греко-католической церкви, митрополит Андрей Шептицкий, а уж потом можно будет, получив авансом отпущение грехов, заняться более «мирскими делами».

Шептицкий, по словам Костя Панькивського, «выслушав отца Гриньоха, которого он знал как своего воспитанника и кандидата в профессора теологии, осенил воинов крестным знамением и дал свое благословение будущему правительству самостийной Украины, о создании которого ему доложил Гриньох. В палатах митрополита поселился известный во Львове профессор университета в Кенигсберге, а в то время гауптман вермахта в отделе контрразведки (абвер) доктор Ганс Кох».

Вдумайтесь, сколько цинизма в этих признаниях!

На улицах Львова льется кровь, укрываясь от пуль разъяренных фашистов, пытаются пробиться на восток матери с плачущими детьми, националисты заодно с эсэсовцами добивают раненых в госпиталях, а тут под одной крышей мирно соседствуют старый митрополит, сотни тысяч раз повторявший в проповедях известную заповедь: «Не убий», и опытный разведчик гитлеровской Германии Ганс Кох!

Со временем, осенью 1944 года, восстанавливая по свидетельствам многих очевидцев обстановку этих страшных дней после вторжения, Чрезвычайная комиссия по расследованию гитлеровских злодеяний по городу Львову записала в своем акте: